Я повернулся к Джин.
- Ваш муж обычно спал тут?
- Вы задаете не тактичные вопросы...
- Привыкайте, миссис. Я так понимаю, что тут.
Она покраснела.
- Он вечерами разбирается со своей картотекой и не хочет мне
мешать...
Я попробовал вытащить верхний ящик сейфа. Он был заперт.
- Что это за картотека?
- Дело отца.
- Картотека дела отца?
- Да. Стенли собирает все, что ему удается узнать об отце.
Собственно, очень немногое, зато множество ложных следов. Он пишет письма,
встречается с десятками людей. Не теряет надежды напасть на какой-нибудь
след. Это его главное занятие в последние годы. Ну, по меньшей мере, я
знаю, где он проводит вечера, - с иронией завершила она.
- Что за человек был этот его отец?
- Собственно, я этого не знаю. Смешно, но при всей этой горе
корреспонденции, - она стукнула кулачком по сейфу, - Стенли практически о
нем не говорит. Он иногда молчит очень подолгу. Ну, а его матушка еще
дольше. Я знаю только, что он был пехотным капитаном где-то на Тихом
океане, у Стенли есть его фотография в мундире. Симпатичный мужчина с
чудесной улыбкой.
Я осмотрелся. На стенах, выложенных деревянными плитками, не было
ничего, кроме календаря, свидетельствовавшего о том, что все еще стоит
июнь.
- А где он держит фотографию отца?
- Носит с собой, запаянную в пластик, чтоб не испортилась.
- А от чего она могла бы испортиться?
- От показывания людям. У него еще есть фотографии отца за игрой в
поло, в теннис, у мачты яхты.
- Должно быть его отец был очень богат.
- Достаточно. Во всяком случае, свекровь ни в чем не испытывает
недостатка.
- И все-таки, свекор покинул и состояние, и ее ради другой женщины?
- Видимо, так.
- А кто была эта женщина?
- Я не знаю. Ни Стенли, ни его мать этой темы не касаются. Знаю
только, что он сбежал с ней в Сан-Франциско. В июне мы со Стенли были там.
Стенли целыми днями ходил по городу с фотографией, обошел весь центр
города, пока не понял, что это бесполезно. Мне было с ним очень тяжело. Он
вообще не хотел возвращаться домой, собирался бросить работу и прочесать
весь район залива Сан-Франциско.
- Ну, а если, допустим, он его найдет - что тогда?
- Не знаю. Допускаю, что и он не знает...
- Вы сказали, что Стенли было одиннадцать или двенадцать лет, когда
отец исчез. Когда это было?
- Сейчас Стенли двадцать семь... Пятнадцать лет назад.
- Он действительно мог бы бросить работу?
- Ну да! Мы по уши в долгах. Мы должны и свекрови, и другим людям...
Но он стал таким безответственным, что я с трудом удерживаю его...
Она замолчала, всматриваясь в голые стены и календарь, который пару
месяцев не переворачивали.
- У вас нет ключа от сейфа?
- Нет. Ключ только один, Стенли с ним не расстается. Стол тоже
заперт. Он не хочет, чтобы я интересовалась его корреспонденцией...
- Вы думаете, что он переписывается с этой девушкой?
- Понятия не имею. Он получает письма от всевозможнейших людей. Я их
не вскрываю.
- Вы не знаете, как ее зовут?
- Ее зовут Сью. По крайней мере, так она сказала Ронни.
- Я хотел бы посмотреть на номер этого "Мерседеса". У вас есть ключ
от гаража?
- От гаража есть, он в кухне.
Мы направились в кухню, она достала из шкафа ключи от гаража. В
"Мерседесе" были ключи, но не было регистрационной карты. Зато в глубине
бардачка я нашел квитанцию на страховку автомобиля на имя Роджера
Армистида (10, Кресчент Драйв, Санта-Тереза, Калифорния). Записав в
блокнот фамилию и адрес, я вылез из машины.
- Что вы нашли? - спросила Джин.
Я показал ей открытый блокнот.
- Вы не знаете некоего Роджера Армистида?
- Нет. Но Кресчент Драйв - это хороший адрес.
- "Мерседес" тоже стоил кругленькую сумму. Похоже, что соученица
Стенли неплохо устроена. Разве что, она украла машину...
Джин сделала предостерегающий жест.
- Не так громко. Это смешно, то, что говорит Стенли, - продолжала
она, понизив голос, чтобы не было слышно у соседей. - Невозможно, чтобы
она была его соученицей. Я же вам говорила, она самое меньшее на
шесть-семь лет моложе его. А ходил он в частную школу в Санта-Терезе.
Я снова открыл блокнот.
- Опишите мне ее.
- Миленькая блондинка. Примерно моего роста, это где-то метр
шестьдесят семь-шестьдесят восемь... Стройная, килограмма 52... Голубые
глаза достаточно редкого оттенка. Пожалуй, глаза - это самая красивая ее
черта... и самая ненормальная.
- Что же в них ненормального?
- В них ничего нельзя прочесть. Я не могла бы сказать, то ли она
совершенно невинна, то ли, с той же вероятностью, аморальна и цинична. Я
не выдумала этого после всего, что произошло, - это было мое первое
впечатление, когда Стенли ее привел.
- Вы не догадываетесь, зачем Стенли привел ее домой?
- Он сказал только, что она голодна и очень устала. Считал
естественным, что я оставлю ее обедать, что я, собственно, и сделала. Но
она ничего не ела, только немного бобового супа...
- А говорила много?
- Со мной она практически не говорила. Говорила с Ронни.
- О чем?
- Плела всякую околесицу. Рассказывала ему какую-то историю о
девочке, которая провела одна целую ночь в домике в горах. Ее родных убили
чудовища, а саму ее похитила какая-то большая птица, кондор - не кондор...
Она утверждала, что это случилось с ней самой, когда она была такая, как
Ронни и спросила, не хотел бы он пережить что-либо подобное. Конечно, она
выдумывала, но в этом было что-то болезненное, словно она выплескивала на
него свою истерику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76