ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Ребенок и от тебя будет свободен. Ты встретишься с ним только в воображении. Юлия вся тряслась, словно уже наступило похмелье.
Паша сам разделывал тело — привычная работа. Юлия выхватила сердце и долго рассматривала. Потом, давясь и чуть не теряя сознание, проглотила его. — Меня осудят, проклянут и изгонят отовсюду… Она долго еще орала, пока он скармливал мясо дворовым псам, кидая куски из окна…. Сейчас она лежала мертвая, куда ни кинь, тотально мертвая. Принялся за работу. Кости затвердели, с трудом распрямил ее ноги. При беглом осмотре удалось обнаружить немного…
Илона прихорашивалась в маленькое зеркальце. Молчание затянулось.
— Не хочешь рассказывать, не надо, — начала она, — я и так все про тебя знаю. Что дашь, если скажу где Зойка?
— Ничего не дам.
— Так значит? — разозлилась Илона.
— Ладно, говори, что за дело, — Паша не хотел спорить, противно стоять рядом и слушать ее бред.
Илона сразу успокоилась.
— Падают сборы… привлечь людей. Есть идея провести карнавал… — она медлила, рассматривая ногти.
— Мертвецов что ли?
— Люблю молодца за сообразительность, — Илона засмеялась.
Паша засмеялся следом, представив Илону в погребальном платье, и ее дружков, пьяных вдрызг. Работы мало, только макияж.
— Согласен, красивая идея.
— Своевременная идея, — поправила она, — так поможешь?
— Помогу, а Зойка? Она знает?
— Зойка? Еще что?! Как скажу, так и будет.
Живая и деятельная. У таких людей спорятся даже самые дурные проекты. Пожелай они захватить Небо, и станет ума. Омерзительная баба.
Он дико жаждал Зойку. Вот уже целый месяц они виделись почти каждый день. Но любая встреча — разочарование. Зойка про себя о чем-то мечтала. Паша ловил лишенные смысла обрывочные фразы, брошенные в пустоту. Не для него. Видимо, она не могла иначе, поэтому отмалчивалась, уплывая от ответов на вопросы. Она всегда была либо пьяна, либо хотела выпить. Паша пил вместе с ней, надеясь ее приручить…
— Ну? — Илона вдруг заторопилась, выгнув ароматное ядовитое тело, — и никакой самодеятельности, понял?
Паша уже ненавидел ее.
— Посиди здесь, обсохни, я позвоню, — Илона хлопнула дверью.
— Кто ее ебет? — злобно пробурчал Паша, оставшись один, и тут же увидел наползающую Илону: кольцами змеиная кожа, лицо безо лба. В бессознанке разгреб волосы, схватил возбужденный клитор, вдавил и принялся дрочить. Липкая промежность, душный экватор, сочащиеся трубы, наполненный кишечник. О, Боги! Рядом с дерьмом — парадиз, восхитительный сад, райские кущи. Бунтующая матка изрыгнула проклятья и сдалась. На войне — как на войне — булькнул, тяжело всхлипнул возмущенный кишечник, выбросил содержимое наружу. Гибельные испарения затопили нищую пристань. Илона самозабвенно закрыла глаза. Сквозь ее прозрачно-папиросные веки Паша читал свое будущее. Осенняя блажь вязала язык…
Он едва подавил крик и ринулся в коридор, вниз по лестнице, на улицу. Серая стена дождя. Полыхнула молния, и скорчились проулки. Голуба, душа моя, — взывая к Зойке, Паша забегал от арки к арке. Всюду прятались люди. Один раз его больно турнули в бок, едва он примостился с краю, и дружно заржали.
Зойка не находила себе места… Время тянулось очень медленно и чтобы хоть как-то успокоиться принялась писать:
Идите на хуй! Я все равно поеду туда хотя бы еще раз. Советы?! Их не слышит воспаленное сердце. Рисую на стенах магические фигуры, грежу в разочарованных мастурбациях об освобождении. Все напрасно. Я только и предаюсь воспоминаниям и тайно призываю продолжение. Не уйти, не избежать, не убедить, что все только снится.
Подвеска за левым поворотом гремит о край ямы, плоские тени, щупая друг друга, снуют по двору, в песке умирают детские секреты. Вечерняя прохлада не забирается сюда. Я выруливаю на узкую дорожку к подъезду и в двух шагах от окна останавливаю машину.
Не замечая никого, не шелохнувшись, бабушка смотрит сквозь меня. Лицо напоминает высохшую дыню или сморщенный сандалий. Ни удивления, ни радости, ни сожаления. Сумерки идолов опутали ее, смешав плечи и шаль, тронули водянистые руки. Сколько времени проводит она в наблюдениях за проплывающими силуэтами? Достигает ли хоть что-нибудь ее сознания? Или там только одиночество?
— Заходи вечером, — выползая на крыльцо, лениво кричит соседка и трет ногой ногу.
Не сводя с бабушки глаз, хлопаю дверцей, машу рукой. Нет, ее не трогает этот жест. Она безучастна. Думаю, общечеловеческое родство для бабушки — обременительный и докучливый пустяк.
Проскочив лестницу, врываюсь в комнату и встаю за ее спиной.
Зойка поставила точку и посмотрела в окно. В небольшом, уютном городке, в 150 километрах к югу от Москвы все еще чувствовалось лето. Легкий теплый ветерок залетал в форточку. Коричневая речка по-матерински манила к себе, и ребятишки облепили деревянную лестницу, ведущую к берегу. Из-за угла крепостной стены, за которой прятался мужской монастырь, вышли двое послушников и, оживленно беседуя, направились на городскую площадь. Один, совсем молоденький, с редкой кучерявой бородкой, размахивал руками, другой, чуть старше, кутаясь в широкие рукава рясы, внимательно слушал. О чем они говорят? — заинтересовалась Зойка, — ну, конечно, о Боге…
В дверь осторожно постучались. Зойка быстро спрятала листок под матрац. Пришел Максим, старый знакомый, и с ним какой-то коротышка. Коротышка сразу бросился в разговор.
— Почему ты уверена, что ему можно доверять?
— Любит, поэтому доверяю, — растягивая слова, ответила Зойка.
Максим завозился на стуле, поглядывая на нее. Коротышка взбеленился.
— Любовь?! Кто говорит о любви?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики