Раз шестьдесят тогда пришлось противогаз надевать по его команде… Но Егорик не сердился, ему нравилось мной командовать, если честно… Потом он стал мне искусственное дыхание делать рот-в-рот, чтобы процесс моего дыхания нормализовать… Мы для этого за медпункт на травку отошли… Я тонкостей не помню, потому как, когда он меня обнял, все поплыло кругом, поплыло… Или это я в противогазе чем надышалась?..
Вдруг как из-под земли выросла над нами эта змея, врач третьего ранга Пластюкова, и говорит: «Товарищ Франкенштейн! Зайдите в медпункт, прошу Вас! На минуточку! Сейчас вам витамины надо кой-куда вколоть! Приказ из штаба дивизии!»
Егорик побледнел, гимнастерку одернул и прошептал: «Лен, ты меня здесь подожди!» И за ней в медпункт пошел.
Я ждала, ждала… Утром меня наряд там нашел, оформил мне прогул с рабочего места. Я так плакала тогда… А Егорушка… Выпустила его военврач только через два дня на третий какого-то странного. Он сразу за медпункт кинулся! Весь периметр лужайки прочесывает, ищет что-то… Его спрашивают: «Чо потерял-то? Давай поможем отыскать!» А он кричит: «Не подходите! Не помню, что потерял, но мне это надо срочно самому найти до ужина! Не приближайтесь, я стрелять буду!»
Сдали его опять в медпункт к этой змеюке на руки. А уж когда он через неделю оттуда вышел, то ничего искать не стал, а тут же приперся ко мне в пищеблок и устроил разнос за два крахмальных комочка в киселе… Я их и не заметила, а у него уже тогда один глаз был с увеличением зрения до микрон… И после каждого задания отправляли его в этот медпункт, а выходил он оттуда все страшнее и страшнее…
Я все равно его люблю! И надеюсь, что он меня все-таки вспомнит!
Но ты, Женечка, близко к медпункту не подходи, если где поранишься, лучше к девчонкам из второго взвода обратись, у них аптечка имеется!..
* * *
Домой Елена приехала среди ночи. Ленка-каульщица из подворотни толком и рассмотреть-то ничего не смогла в такой темноте. Видела только, что вроде кто-то подъехал, фарами помигал…
Вахту Елена преодолела без проблем, поскольку там еще ее помнили. Фенька ведь даже и не подумала ее из списков вычеркивать. Они, если честно, особо с Валентином Борисовичем и не надеялись, что Елена живой из бета-гаммы возвернется. Все как-то не пользу благополучного возвращения для Елены складывалось. Для Елены Матвеевны то есть.
Открывает Елена Матвеевна дверь своим ключом, спокойно ужинает одна, проголодавшись с дороги. Нервы у нее в замечательном состоянии, а душевное равновесие — как на пустых электронных весах в полном вакууме. После позднего ужина принимает Елена Матвеевна ванну с большим удовольствием, с осознанием пользы для жизнедеятельности организма. А потом естественным путем направляется в спальню, где обнаруживает в своей постели мирно спящих дусика и Феньку. Тихо они так спят, крепко. Елена Матвеевна даже подумала, не померли ли? Но решила это утром выяснить. Сладко потянувшись, она спихнула дусика и Феньку на пол, легла на постель, укрывшись одеялом из лебяжьего пуха, и тут же с жизнеутверждающим храпом отдалась, если выразиться изящно, в объятия Морфея. Как и положено человеку с отличными нервами.
Дусик и Фенька, очутившись среди ночи на полу, напротив почувствовали, что нервы у них в полном разброде. И душевную нестабильность они какую-то ощутили, глядя на счастливо улыбающуюся во сне Елену Матвеевну.
Фенька, конечно, сразу шепотом посоветовала для полного счастья подушку ей на голову положить и держать так до самого утра. Но дусик возразил, что такие мероприятия не совсем согласуются с его теперешним имиджем демократа и перестройщика. И как ее потом через вахту в ковре перетаскивать? Елена Матвеевна все-таки не моська какая была, а имела несколько громоздкое телосложение с затейливыми лепными украшениями. В ковровом кульке такую роскошную зараз не унесешь, надорвешься только к чертовой матери. Про традиционную в таких случаях расчлененку дусик среди ночи разговаривать даже не захотел. Решили до утра вообще резких движений не предпринимать. Решили утереться и временно смириться с унижением.
И побрели они на цыпочках в полном смятении чувств досыпать в каморку к Феньке на старую тахту «Молодежная».
сказ седьмой
О ПРЕКРАСНЫХ И РАЗУМНЫХ ДЕВАХ

Куда ты прешь, кондовая пехота?
И на каких ты косишься девиц?..
Хук левой, два прыжка из вертолета,
Букетик незабудок у петлиц…
Как с дамой сердца прапорщик был груб,
Заставив приседать в изнеможенье!..
В ответ — одна улыбка глянца губ,
В глазах — бездонной сини притяженье…
Как с дамой сердца прапорщик был груб!
Резким точным движением тридцать второй Жека выломал стальной прут ограды и острым концом, зажмурившись, пробороздил себе по ноге.
— Ты чего, Жека? — в недоумении спросил его Женька.
— В гости щас пойдем к прапорщицам, — зажимая глубокую царапину под порванными брюками, простонал Жека. — Надо раньше всех поспеть… Давай скорее, топай! А то, блин, сапоги кровью испачкаю… Зря все утро чистил, что ли? Учти, в следующий раз — твоя очередь!
Сквозь дырку в заборе Женьке пришлось протаскивать его на себе. В результате испачкались они кровью доморощеного телепата так, будто все утро свинью в хозблоке вместе с Чудо-юде резали. А после форсирования двух рвов, наполненных водой и почти ручными крокодильчиками, вид у обоих был такой несчастный и потрепанный, что их даже не стал задерживать патруль из двух старослужащих, которые вместо губы томились в торжественном карауле возле памятника неизвестному воину-освободителю африканских народов с гранатометами наперевес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27