— Мы действуем от лица правительства. У нас к вам несколько вопросов.
–- Какие вопросы? В чем дело?
–- Вы ведь капеллан Тэппман? — резко спросил дородный полковник.
–- Это он, он, — заверил Уитком.
–- Следуйте за ними! — прикрикнул на капеллана капитан Блэк, недобро ухмыляясь. — Если желаете себе добра, садитесь-ка в машину.
Чьи-то руки настойчиво потащили капеллана к машине. Он хотел позвать на помощь Йоссариана, но тот стоял слишком далеко и не услышал бы. Кое-кто из стоявших поблизости начал поглядывать на капеллана с любопытством. Сгорая от стыда, капеллан низко опустил голову и уже без всякого сопротивления позволил усадить себя на заднее сиденье штабной машины. Он оказался между толстым розовощеким полковником и тощим унылым майором с елейным голосом. Капеллан машинально протянул им руки, решив, что они пожелают надеть на него наручники. Впереди сидел еще один офицер. За руль сел здоровенный солдат из военной полиции со свистком и в белом: шлеме. Капеллан не осмеливался поднять глаза, покуда крытая легковая машина, переваливаясь из стороны в сторону, не выехала из расположения эскадрильи и не помчалась по ухабистой дороге.
–- Куда вы меня везете? — робким, виноватым голосом спросил капеллан, все еще не смея поднять глаз. Он вдруг подумал, что его задержали по подозрению в причастности к воздушной катастрофе и смерти Нейтли. — Что я такого сделал?
–- Вам бы лучше помолчать! Вопросы будем задавать мы, — сказал полковник.
–- Ну, зачем же таким тоном?.. — сказал майор. — Так неуважительно...
–- Тогда попросите его, чтобы он молчал и предоставил. нам возможность задавать вопросы.
–- Заткнитесь, пожалуйста, святой отец, и дозвольте уж нам задавать вопросы, — доброжелательным тоном сказал майор. — Так оно для вас будет лучше.
–- Вовсе не обязательно называть меня святым отцом. Я не католик.
–- И я тоже, святой отец, — сказал майор. - Просто я очень благочестивый человек, и мне нравится называть всех служителей господа святыми отцами. — Наш майор считает, что в окопах не встретишь неверующих, — поддел майора полковник и фамильярно ткнул капеллана кулаком в бок. — Ну-ка, капеллан, просветите его. В окопах попадаются неверующие, а?
–- Не знаю, сэр, - ответил капеллан, — мне не приходилось бывать в окопах.
Офицер с переднего сиденья круто обернулся и вызывающе спросил:
–- Но ведь на небесах-то вам тоже не приходилось бывать! А ведь вы знаете, что небеса есть, а? — Или не знаете? — спросил полковник.
–- Вы совершили очень тяжкое преступление, святой отец —сказал майор.
– Какое преступление?
–- Этого мы пока не знаем, — сказал полковник. — Но намерены выяснить. Одно лишь мы знаем наверняка: преступление ваше весьма серьезно.
Скрипнув шинами, автомобиль свернул с дороги и, слегка замедлив ход, подкатил к штабу полка, а затем, обогнув здание, — к черному ходу. Офицеры вышли из машины и препроводили капеллана по шаткой деревянной лестнице вниз, в подвал - сырую, мрачную комнату с низким цементным потолком и неоштукатуренной каменной стеной По углам свисала паутина. Огромная сороконожка промчалась по полу и скрылась под водопроводной трубой. Капеллана усадили на жесткий стул с прямой спинкой. напротив пустого маленького столика.
–- Пожалуйста, располагайтесь поудобней, капеллан, — сердечно предложил полковник, включая ослепительно яркую лампу и направляя ее свет в лицо капеллану Он положил на стол медный кастет и коробок спичек. — Будьте как дома.
Глаза у капеллана полезли на лоб. Зубы начали выбивать мелкую дробь, руки и ноги стали ватными, слабость разлилась по телу Он понимал, что теперь они могут делать с ним все, что им заблагорассудится. Здесь, в подвале, эти жестокие люди могли избить его до смерти, и никто не вмешается и не спасет его, никто, кроме разве этого набожного, благожелательного, остролицего майора. Между тем благожелательный майор приоткрыл водопроводный кран так, чтобы вода с шумом лилась в раковину, и, вернувшись, положил на стол рядом с медным кастетом длинный тяжелый резиновый шланг.
– Ну что ж, все прекрасно, капеллан, — приободрил его майор. -Если вы не виновны, вам бояться нечего. Чего вы так испугались? Ведь вы же не виновны?
– Еще как виновен, — сказал полковник. — Виновен с головы до пят.
– Но в чем я виновен? — взмолился капеллан, все более теряясь. Он не знал, у кого из этих людей просить пощады. Офицер без знаков различия притаился в дальнем углу. - Что я такого сделал?
–- Именно это мы и собираемся выяснить, — ответил полковник и придвинул капеллану клочок бумаги и карандаш. — Будьте любезны, напишите-ка вашу фамилию. Только своим собственным почерком.
–- Своим почерком?
–- Вот именно. Где-нибудь на этой бумажке.
Когда капеллан расписался, полковник отобрал у него бумажку и положил рядом с листом бумаги, который он вынул из папки.
–- Видите, — сказал полковник майору, который из-за его плеча с чрезвычайной серьезностью рассматривал оба документа.
–- Почерк как будто разный, а? — высказал предположение майор.
–- Я говорил вам, что это — его работа.
–- Какая работа? — спросил капеллан.
–- Капеллан, для меня это тяжкий удар, — с глубокой, печальной укоризной в голосе проговорил майор.
–- О каком ударе вы говорите?
–- Слов не нахожу, как вы меня разочаровали!
–- Чем? — все более исступленно допытывался капеллан. — Что я такого сделал?
–- А вот что, — ответил майор и с видом человека, обманутого в своих лучших надеждах, швырнул на стол клочок бумаги, на котором только что расписался капеллан. - Это не ваш почерк.
От удивления капеллан быстро-быстро заморгал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169