Вейцман пребывал в весьма игривом настроении и не стал возражать.
Багаж Беатрикс был скромен, как и ее платье. Мы съездили за ним в Бруклин. Ее соседка Джанис, заплаканная из-за ссоры со своим дружком или по какой-то другой причине, опешила от неожиданности и поначалу только приговаривала: «Ну и дела», но скоро пришла в себя и, когда Беатрикс упаковывала книги, зажала меня в углу прихожей под плакатом с изображением корриды и свирепо потребовала обращаться с Беатрикс ласково.
– Да я ей вроде брата, – отвечал я.
– Ладно завирать, братец, знаю я вас, мужиков.
Господи, мне бы ваше знание, думал я, мне бы хоть что-то знать наверняка. Хоть бы достало сил выполнить задание: все-таки израильское правительство платит мне за охрану президента.
К счастью, дорога домой всегда короче. Беатрикс сидела впереди рядом с Вейцманом, а я со своей командой сзади, ближе к сортиру. Вейцман бегал туда раза четыре в течение полета (старость, мочевой пузырь пошаливает, подмигнул он мне во время последнего захода). Каждый раз, с облегчением выходя из туалета, он поздравлял меня. По-русски говорит лучше него, умна необыкновенно, просто находка для нашей новорожденной республики, и не важно, что шикса.
Гражданскими сумерками считается время после того, как солнце опускается ниже шести градусов над горизонтом и работать на улице без освещения уже нельзя. Более глубокие сумерки называются астрономическими. Вейцман, Беатрикс и я прибыли в родной Манчестер в неуловимый момент между первыми сумерками и вторыми. Президент настоял на неофициальном характере визита: он этот город знает лучше, чем любой консульский чиновник. Проректор университета прислал три лимузина, чтоб отвезти нас в отель «Мидлэнд». Наша сопровождающая, растрепанная блондинка с кокетливо-скорбной физиономией, стуча высокими каблуками, провела нас мимо очереди, стоявшей у пункта таможенного контроля для досмотра ручной клади. Мы шли через красивый, увешанный люстрами зал. Беатрикс и Вейцман позади проводницы, мы, вооруженные еще в посольстве в Вашингтоне, но с миролюбивыми улыбками, – за ними. Я не видел, как темноволосый человек с пистолетом в вытянутых вперед руках пробирался сквозь толпу встречающих около выхода. Беатрикс заметила его первой. Она толкнула Вейцмана, и тот тяжело рухнул на пол. В нее попали три пули, и она грациозно, словно танцуя под аккомпанемент барабанной дроби, сделала три шага назад и упала прямо на Вейцмана. Раздались крики, но не ее.
– Значит, теперь вы хотите республику, – ухмыльнулся Редж. – Ну тогда вам больше не нужна королевская регалия, за которой вы, очевидно, пришли. Кстати, позвольте представить вам нового хозяина. Ллуэлин Прайс. А вы, мистер Прайс, познакомьтесь, пожалуйста, с Аледом Рисом и его компаньонами. Они у него часто меняются, так что, боюсь, не знаю их имен. «Сыны Артура». Вы наверняка слышали об этой организации. Неудобные посетители. Всегда являются к закрытию.
Ллуэлин Прайс, изучавший содержимое бара, обернулся и кивнул. Низенький строгий человечек с синеватой щетиной, похожий на священника. Сегодня он весь день играл в дартс с посетителями и всех обыгрывал, словно желая показать, кто здесь хозяин. Его счет, написанный мелом на доске, выглядел как ода победителю.
– Может, лучше выйдем? – сказал Алед Рис.
– Собираетесь избить меня в темноте?
– Не валяй дурака.
Двое компаньонов Аледа Риса были похожи на турок. Какое-то время они, не раскрывая ртов, стояли снаружи, в тени шелестевшего кроной большого вяза, непонятно зачем ковыряя древесную кору. Редж закурил трубку.
– Это что-то новенькое, – заметил Алед Рис, – помнится, ты всегда сигареты курил.
– Даже наш король от них помирает. Узурпатор из породы Ганноверов. Считай, что это верноподданнические чувства наоборот.
– Ты прав насчет нашей республики. Это произойдет не скоро, но работа продолжается.
– Грабите старушек и взрываете почтовые ящики как раз в тот момент, когда чей-нибудь ребенок опускает туда открытку, адресованную Санта-Клаусу.
– Мы вынуждены идти на это.
– И в чьих же руках окажется Уэльс? В руках концессионеров, скупающих месторождения? Я недавно читал в «Таймc» статью одного геолога. Уран обнаружен в Колорадо, Бельгийском Конго и, хочешь верь, хочешь нет, у Брекнокских маяков.
– Отдай нам эту вещь.
– Вещь, говоришь? Зачем? Чтоб вернуть русским?
– А что, русские к тебе наведывались? Или, может, полиция?
– Приходил один в штатском, хотел серьезно поговорить. Акцент у него был странный, похожий на ольстерский.
– Кимры ценят всяких друзей. Мы хотим получить его назад. Где он?
– Если твои дружки хотят выбить из меня информацию силой, отойдем подальше, чтоб новый хозяин не слышал. А лучше всего пройдемся к месту раскопок.
– Мы не приветствуем насилие, но при необходимости можем к нему прибегнуть.
– Другого я и не ожидал. Одно только скажу: он не уедет вместе со мной из этой страны. Он останется там, где ему и следует быть. В стране Ллегр, где когда-то правил Артур.
– Ну что, врезать ему? – спросил один из турок, а может, македонцев.
– Не надо, погоди, Янто. Он может находиться только в одном месте.
– Интересно, где же это? – полюбопытствовал Редж.
– Сам знаешь где, и я знаю. Мы его все равно найдем. – Помолчав, он спросил: – Уезжаешь, значит? Разочаровался в послевоенной Британии? Неудивительно, черт возьми. В Штаты, конечно, в бывшую колонию?
– Еду к жене. Багаж уже отправлен. Не такой уж и большой. Даже не верится, как мало я нажил. Только одна вещь осталась. Нет, не то, что ты думаешь. Это скорее семейная, чем национальная, реликвия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126