Иантайн изобразил ответную улыбку.
— Догадываюсь.
Но успокоил душу Иантайна Леополь.
— У тебя такая мама! — говорил он, сидя на краешке постели. — Так волновалась, что ей аж худо стало, но П'теро пообещал снова ее привезти, если тебе опять похужеет. Она ведь никогда раньше не летала на драконе.
Иантайн засмеялся.
— Нет, вряд ли. Наверное, испугалась?
— Да не очень, — ответил Леополь и погрозил художнику грязноватым пальцем. — Ее больше пугало то, что ты скапустишься и придется снова посылать за ней. Но она сказала П'теро, что твой отец будет просто счастлив получить эти деньги. По-настоящему счастлив. И она почти оглушила П'теро, когда закричала, что все да знала, что ты добьешься успеха, и что выбить из Чокина все обещанные деньги — великое достижение.
— Правда? — ожил Иантайн. Неужто мать хвалила его?
— Да, да! — сказал Леополь, горячо кивая головой.
Похоже, Леополь знал почти обо всем, что творилось Вейре. И никогда не отказывался сбегать по какому-нибудь поручению, пока Иантайн медленно выздоравливал.
Мастер Домэз тоже приезжал навестить его. И именно Леополь рассказал, почему мастер решил нанести этот визит.
— Этот самый Чокин прислал мастеру Домэзу жалобу будто бы ты сбежал из холда, даже не попрощавшись, и что он серьезно подумывает о том, чтобы потребовать назад часть твоего вознаграждения, поскольку ты явно новичок, а такая плата положена опытному художнику, а не зеленому юнцу. — Леополь усмехнулся, глядя на взбешенного Иантайна. — Да ты не беспокойся. Твой мастер не вчера родился. М'шалл сам отвез его в Битру, и они засвидетельствовали, что ни в одной из тех работ, что ты сделал для лорда Чокина, нет ни единого изъяна. Леополь склонил голову набок и оценивающе посмотрел на Иантайна. — Слушай, похоже, многие хотят заказать тебе портреты. Ты знаешь?
Иантайн покачал головой, переваривая несправедливые обвинения Чокина. От злости он лишился дара речи. Леополь снова рассмеялся.
— Да ты не напрягайся, Иантайн. Это пусть Чокин трясется, раз так с тобой обошелся. Твой мастер и предводитель Бенден-Вейра так и сказали лорду-холдеру. Ты достаточно компетентен в своем деле и имеешь право на услуги, которых в Битре тебе не оказывали. Хорошо, что ты не свалился больным прежде, чем Зулайя с К'вином выслушали твой рассказ. Чокину все равно никто не поверит, что бы он там ни говорил. Ты знаешь, что в Битра-холд даже лодки не плавают?
Выздоровление от легочной болезни затянулось Иантайн просто бесился от собственной слабости.
— Я все время засыпаю, — пожаловался он Тип когда она как-то раз утром пришла к нему с лекарством. — Сколько мне еще принимать эту отраву?
— Пока Маранис не услышит, что легкие у тебя очистились, — сказала она непререкаемым тоном. Затем подала бумагу для набросков и карандаши, которые подарил ему Вайн в первый вечер пребывания в Вейре. — Восстанавливай руку. По крайней мере хоть посидишь смирно.
Было очень приятно снова взять в руки карандаш. Еще приятнее было осматривать нижние пещеры и делать зарисовки, особенно когда модель не замечала, что ее рисуют. Глаз его не утратил остроты, и, хотя пальцы то и дело сводило судорогой от слабости, сила постепенно к ним возвращалась. Он перестал замечать ход времени и не обращал внимания на людей, которые потихоньку подходили к нему сзади, чтобы посмотреть, как он рисует.
Приходил Вайн со ступкой, пестиком, маслом, яйцами и кобальтом, чтобы сделать синюю краску. До сих пор Вайн пользовался технологией, частично изобретенной самостоятельно, но все это было несравнимо с тем систематическим образованием, которое получил Иантайн. Некогда он ни во что не ставил практические занятия, но теперь осознал, что получается, если сам не можешь сделать себе краски.
Зима уже набрала силу, но в первый же солнечный день Тиша приказала завернуть его в меха, словно кокон, и усадить в чаше кратера, чтобы он подышал свежим воздухом. Как раз в это время купали дракончиков. Иантайн был очарован ими и стал понимать, как трудно их выращивать. Дракончиков он видел впервые в жизни. Он видел изящество и силу взрослых драконов, их грозную красоту. А сейчас он видел их детенышей — хулиганистых, даже вредничающих (один из них даже сбросил своего всадника в озеро) и бесконечно изобретательных. Никто из дракончиков последней кладки еще не был готов к полету, но те, что постарше, уже учились выполнять обязанности взрослых. Иантайн наблюдал их совсем близко и в подробностях изучил их далеко не всегда милый облик.
На второй день в центре внимания собравшихся молодых всадников оказались П'теро и его синий Ормонт'. На этом занятии под руководством наставника Т'дама присутствовали не только молодые всадники с драконами из трех последних кладок, но и самые младшие, лет двенадцати. Ормонт' вытянул крыло и рассеянно смотрел на него, словно никогда прежде не видел. Такой взгляд Иантайн просто не мог не запечатлеть. Он быстро раскрыл альбом и набросал всю сценку. П'теро заметил его, но отвлечься не мог. Класс слушал наставника с огромным вниманием. До Иантайна, погруженного в работу, с трудом доходило то, что говорил Т'дам.
— Записи говорят нам, что больше всего страдают концы крыльев, особенно когда Нити падают клубками, а дракон с всадником не очень увертливы. Дракон может лететь, даже когда треть мембраны повреждена… — Т'дам пробежал пальцами по краю Ормонт'ова крыла. — Однако, — Т'дам посмотрел на Ормонт'а, — если ты немного сложишь крылья, — синий дракон повиновался. — Спасибо. — Т'дам поднялся на цыпочки, чтобы коснуться внутренней стороны крыла. — Вот если рана придется сюда, то дело будет куда серьезнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104