– Неужели? Нашел свою единственную любовь? – добродушно осведомился Главный арфист.– Нет, мастер, я нашел подмастерья Петирона.– Но почему тогда ты говоришь, что нашел ее? Разве подмастерье Петирона – девочка?Вознагражденный изумлением Главного арфиста, Эльгион схватил Робинтона за руку, готовый, если понадобится, тащить его за собой.– Она сбежала из морского холда, потому что там ей запрещали сочинять музыку. Это сестра Алеми…– Ты говоришь о Менолли? – спросила Манора, преграждая Эльгиону дорогу.– Менолли? – Робинтон сделал Эльгиону знак помолчать. – Та прелестная девчушка с девятью файрами?– Что вам нужно от Менолли, мастер Робинтон? – голос Маноры прозвучал так строго, что Главный арфист опешил от неожиданности.– Глубокоуважаемая Манора, – отвечал он, глубоко вздохнув, – старик Петирон прислал мне две песенки, которые, по его словам, написал некий подмастерье, – две самых очаровательных мелодии, которые мне доводилось слышать за все долгие Обороты, которые я занимаюсь музыкой. Он спрашивал меня, может ли из них получиться что-нибудь путное… – Робинтон страдальчески поднял глаза к небу. – Я тут же отправил ответ, но старик тем временем умер. Когда Эльгион прибыл в Полукруглый, он нашел мое письмо нераспечатанным. А подмастерье исчез. Морской правитель кормил его небылицами о воспитаннике, который вернулся в свой холд. Что тебя так встревожило, Манора?– Менолли. Я знаю, что девочку что-то надломило, но не могу понять, что именно. Может. быть, причина в том, что она больше не может играть. Миррим говорит, что у нее страшный шрам на левой ладони.– Она может играть, – хором воскликнули Эльгион с Т'гелланом.– Я слышал, как из пещеры доносились звуки свирели, – поспешил добавить Эльгион.– А я видел, как она спрятала эту свирель, когда мы наводили порядок в пещере, – вставил Т'геллан. – К тому же она научила своих файров петь!– Вот это да! – глаза мастера Робинтона сверкнули, и он решительно шагнул в сторону кухонной пещеры.– Только помягче, мастер Робинтон, – предупредила Манора. – К этой девочке нужен особый подход.– Да, я почувствовал, когда разговаривал с ней днем. Теперь я понимаю, что ее гложет. Что бы такое придумать, чтобы ее не спугнуть? – Главный арфист нахмурился и так пристально посмотрел на Т'геллана, что бронзовый всадник забеспокоился. что он такого натворил?– Откуда ты знаешь, что она научила файров петь?– Да ведь я сам слышал, как они подпевали ей и Охарану вчера вечером.– Хм-м… очень интересно. Вот что, друзья, мы с вами сделаем… Большинство гостей разъехалось, но Менолли, несмотря на усталость, продолжала сидеть в уголке. Главный арфист все не шел за своими яйцами. Девочка решила во что бы то ни стало дождаться мастера Робинтона. Какой он добрый! Она перебирала в памяти подробности их встречи. Ей с трудом верилось, что сам Главный арфист Перна нес на руках ее, Менолли… Менолли – хозяйку девяти файров. Опершись локтями о стол, она склонила на ладони усталую голову; грубый шрам касался левой щеки, но сейчас она забыла о Нем. Девочка не сразу услышала музыку – мелодия звучала так тихо, как будто Охаран перебирал струны где-то неподалеку.– Давай споем вместе, Менолли, – негромко предложил бенденский арфист. Подняв голову, девочка увидела, что он усаживается рядом.Что ж, можно и спеть, никакого вреда от этого не будет. По крайней мере, она не уснет и не пропустит возвращения мастера Робинтона. Менолли запела. Услышав ее голос, проснулись Красотка и Крепыш, но Крепыш, тихонько побрюзжав, тут же задремал снова. Красотка же вспорхнула девочке на плечо, и ее нежные трели сплелись с голосом Менолли.– Спой еще куплет, девочка, – появляясь из тени, окутывающей огромную пещеру, попросила Манора.Она села напротив, вид у нее был усталый, но умиротворенный. Охаран ударил по струнам и начал второй куплет.– До чего же хорошо ты поешь, милая, – сказала Манора. – Просто сердце радуется! Спой еще что-нибудь, да я пойду.Отказаться было никак нельзя, и Менолли вопросительно взглянула на Охарана.– Давай-ка споем вот эту, – предложил бенденский арфист и, не спуская глаз с Менолли, взял первый аккорд. Какая знакомая мелодия – у нее такой заразительный ритм… Но только начав петь, девочка поняла, почему песня показалась ей такой знакомой. Она ужасно устала и к тому же не ожидала ловушки ни от Охарана, ни тем более от Маноры. Это была одна из двух песен, которые она записала по просьбе Петирона и которые он будто бы отослал Главному арфисту.Менолли сбилась и замолчала.– Пой дальше, Менолли, – попросила Манора. – Какая чудесная мелодия!– Может быть, она сама сыграет нам свою песню, – произнес человек, стоявший в тени позади Менолли. Главный арфист вышел вперед и протянул Менолли свою гитару.– Нет, нет! – Девочка приподнялась, пряча руки за спину. Красотка сердито вскрикнула и обвила хвост вокруг шеи Менолли.– Ну, пожалуйста, – Главный арфист посмотрел на нее умоляющими глазами, – сыграй… для меня.Из темноты вышли еще двое: улыбающийся до ушей Т'геллан и… Эльгион! Он-то откуда узнал? Арфист так и сиял от радости, но вконец сконфуженная Менолли отвернулась и закрыла лицо руками. Надо же, как ловко ее провели!– Тебе больше нечего бояться, детка, – поспешно вмешалась Манора. Поймав Менолли за руку, она ласково усадила ее обратно на стул. – Здесь ничто не угрожает ни тебе, ни твоему редкому музыкальному дару. – Но я не могу играть… – девочка вытянула левую руку ладонью вверх. Робинтон взял ее обеими руками и, осторожно поглаживая, стал разглядывать шрам.– Ты можешь играть, Менолли, – тихо сказал он, не спуская с нее проникновенного взгляда, а пальцы все гладили ее ладонь, как будто это был перепуганный файр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61