- Простите, я остановил его… мистер, - ответил Чарли с такой обдуманной злостью, что Жиллингс покраснел и шагнул к нему.
Оп Овен быстро вмешался.
- Вы не любите нас, не доверяете нам и ненавидите нас, комиссар, - сказал он, прилагая усилие, чтобы голос его звучал нейтрально. - Вы и ваш персонал заранее решили, что мы виновны, хотя в данный момент вас окружают неопровержимые доказательства нашей коллективной невиновности. Вы приехали сюда и излучаете разрушительные эмоции - нет, я не читаю ваши мысли, джентльмены. - Дэфид привлек этой фразой все внимание Жиллингса. - В этом нет необходимости. Вы вызываете реакции в наиболее управляемых из нас - не говоря уже о том бедном слабоумном теле-эмпате, которому мы должны были ввести транквилизаторы. И если вы не положите конец вашей необоснованной ненависти и страху, я не буду чувствовать никаких угрызений совести, если тоже накачаю вас транквилизаторами!
- Это заходит слишком далеко для человека в вашем положении, Овен, - сказал Жиллингс строгим твердым голосом, было видно, что тело его напряглось.
- Это вы заходите слишком далеко, Жиллингс. Посмотрите на этот прибор позади вас.
Жиллингс не хотел поворачиваться, особенно по команде оп Овена, но есть тип справедливого негодования, который заставляет уступить.
- Этот прибор - как и Гарольд Орлей - регистрирует психическую интенсивность в окружающей атмосфере. Мозг выдает электрические импульсы, Жиллингс, и, конечно, вы должны согласиться с этим. Агентства наблюдения за соблюдением законов используют эту предпосылку для обнаружения лжи. По сравнению с нашими приборами те первые столь же архаичны, как телега, запряженная быками, по сравнению с космическим кораблем. Мы имеем сверхчувствительное оборудование, которое может замерять короткие электрические импульсы различной частоты и длительности. А этот прибор показывает опасный уровень именно сейчас. Вы, конечно, должны согласиться с научным свидетельством. Эти ряды панелей записывают психическую активность каждого члена, зарегистрированного этим Центром. Посмотрите, большинство из них показывают возбуждение именно сейчас. Эти красные деления показывают шестидесятиминутный промежуток времени. Каждый из этих барабанов показывает графики во время той кражи. Заметьте разницу. Ни один график не показывает кинетическую активность, которая требуется "съемщику" для совершения такой кражи. Но каждый дает реакцию на ваше присутствие. У зарегистрированного таланта нет возможности избежать этих графиков. Чарли, были кинетики вне пределов досягаемости нашей аппаратуры во время кражи?
Чарли медленно покачал головой, не отрывая глаз от Жиллингса.
- Ни один из наших людей не совершал даже мелких проступков. Ни злоупотребления доверием, ни нечестности. Ни одно преступление нельзя скрыть от собратьев по таланту.
- И вы можете поверить, что мы поставим на карту годы и годы борьбы за то, чтобы нас стали принимать как заслуживающих доверия, неподкупных и честных граждан, ради шубы и побрякушек? Когда есть фонды, доступные для каждого таланта, который пожелает обладать такой мишурой? - Презрение оп Овена заставило представителя магазина вздрогнуть.
- Теперь давайте исходить из этого, Жиллингс. Сдержите ваши эмоции и проверьте выводы. Затем обратитесь к нам по нормальным каналам и попросите у нас помощи. Потому что, поверьте мне, мы намного более решительные… и имеем лучшее оборудование… чтобы обнаружить настоящего преступника, какой бы ни была ваша заинтересованность в том, чтобы заклеймить нас.
Оп Овен наблюдал за реакцией на это замечание, но Жиллингс, с тонкими и бледными от злости губами, ничем не выдал себя. Он сделал резкий жест в сторону человека в синей полицейской форме.
- Не предъявляйте этот ордер сейчас, Жиллингс! - сказал оп Овен очень мягким голосом. Он следил за безумной активностью стрелки на шкале. - Выйдите. Позвоните. Потому что, если вы не можете сдержать свои чувства, комиссар, то лучше вам держаться на расстоянии.
Теперь Жиллингс начал осязаемо ощущать присутствие тех, кто собрался в коридоре. Широкий проход остался свободным, проход, который вел только к открытому лифту. Никто не говорил, не двигался, не кашлял. Проявленная сила не была ни видимой, ни физической. Но она была явной и единодушной. Она существовала сорок четыре секунды.
- Моя фирма захочет знать, какие шаги предпринимаются, - сказал представитель фирмы Коул визгливым голосом и пошел нетвердым, но все более быстрым шагом к лифту.
Трое подчиненных Жиллингса не были столь независимыми, но, несомненно, и они почувствовали облегчение, когда Жиллингс повернулся и пошел, не спеша, большими шагами к ожидающему лифту.
Никто не шевельнулся, пока не стих грохот вертолета. Тогда они повернулись, ожидая распоряжения директора.

***

Глава муниципалитета Джулиан Пенстрак, который должен был управлять городом с населением около четырех миллионов, имел привычку лично проверять каждое нарушение спокойного функционирования. Он приехал, когда последняя из организованных поисковых партий покинула Центр.
- Я бы отдал свою левую почку и миллионные кредиты, чтобы обладать достаточным талантом и правильно судить о людях, Дейв,сказал он, пересекая комнату. Он был не так глуп, чтобы пожимать руку, если таланты не предлагали ему этого, но для Дэфида, который любил Пенстрака, стало очевидно, что тот хочет как-то выразить свою личную тревогу относительно этого происшествия. Он минуту постоял у стула. На его красивом лице не было и следа известной радушной улыбки.
- Я готов поклясться, что Франк Жиллингс - сторонник талантов, - сказал он, расчесывая пальцами густые, волнистые, черные волосы, что тоже свидетельствовало о его волнении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76