Я лично об этом позабочусь.
– Это следует понимать так, что ты позаботишься и о моем хорошем самочувствии? До получения премии, по крайней мере?
Только многовековой опыт помог Мандору в этот момент.
– Сделаю все, что в моих силах. – Он обернулся к Даре. – Если в твои намерения входит покончить с ним до указанного срока, пожалуйста, предупреди заранее. Тогда я займусь розыском наследников.
– Договорились, – кивнула Повелительница Хаоса. – Не желаешь ли что-нибудь еще сказать ему перед тем, как Повелитель Теней навеки позабудет о самом своем существовании?
– Нет, пожалуй, – покачал головой глава Дома Всевидящих, в глубине души ощущая, что вести словесный поединок с Дарой и Инерреном одновременно сейчас не в его силах.
– Тогда – прощай, Повелитель Теней! – Она медленно подняла руку – и, повинуясь ее воле, мраморные плиты пола вспыхнули и начали плавиться. Огненная жидкость поглотила чародея.
– Это конец? – спросил Мандор через несколько минут.
– Он парень крепкий, – пожала плечами Дара, – и мог выжить. Но внизу у меня скрыто начало тайного прохода в Селлу, со всеми сопутствующими ловушками.
Инеррен выжил.
Огонь уничтожил путы – как обыкновенные, так и колдовские. Капканы, которые подстерегали дерзнувшего пройти личным путем Повелительницы, не успевали схватить того, кто давно научился следовать Тропою Теней. А Стражи… Стражи были двух типов: не умеющие соображать и умеющие выживать. Первые умерли быстро. Вторых Дара позднее занесла в черный список.
Чародей выжил. Но последнее, самое мощное средство, защищающее мир Селлы от вторжения незваных гостей, сработало. И он стал желанным гостем – то есть тем, кто лишен собственного имени.
Его странствия по странам Селлы длились много лет. Неизвестный, как его называли, стал чуть ли не всемирно известен, пока однажды не столкнулся с другой такой же знаменитостью. Это был воин, носивший почетное звание «Погибель для Волшебников».
Чары Селлы заставляют попавшего в нее забыть собственное имя. Об именах прежних знакомых в волшебной формуле этой завесы не упомянуто ровным счетом ничего, так что истинное имя этого воина-варвара – Конан – Неизвестный прекрасным образом вспомнил, о чем и заявил тому. Конан, в свою очередь, одарил чародея ответной услугой, сообщив ему одну деталь: в прежние времена Неизвестный называл себя Повелителем Теней.
Ценя по достоинству важные услуги, Неизвестный открыл для Конана путь из Селлы, благо скрытое имя – основная преграда – уже не было таковым. Так же он поступил и с встреченным позднее Энендо, Слугой Безликой Богини, – тот описал чародею эпизоды их совместного странствия, напомнив ему о мощи рифмованных заклинаний и о полученном в конце пути призе, Сфере Хаоса.
Чары Селлы снять сложно. Однако все их многообразные проявления – на самом деле лишь одна формула, хоть и чрезвычайно сложная. И если один кусочек мозаики занял предназначенное ему место, дальнейшие непременно последуют его примеру. Нужно только время.
И Повелитель Теней, дождавшись момента, пока вернется воспоминание о Древнем Наречии своей родины, перевел на него собственное прозвище, получив таким образом Истинное Имя. А затем все детали головоломки очень быстро заполнили пробелы.
Чувствуя, что естественный ход событий может показаться кое-кому слишком опасным, Инеррен решил ускорить их, вернуть утраченную память сразу и полностью. Сжимая в руках все время находившуюся с ним (и забытую) Сферу Хаоса, он однажды сказал:
Конец для Хаоса – начало для Порядка,
Решенье найдено, и больше нет загадок:
Смерть – это сон; Забвение – Игра,
И Игроку проснуться уж пора!
Не то чтобы в этом не было опасности для него. Но сейчас важно было выиграть время. И чародей выиграл его, сжав годы своего заточения в несколько минут.
Впрочем, это было не единственным последствием его второго заклинания, сотрясшего Селлу, подобно взрыву гигантского вулкана:
Пронзить столетья взглядом не труднее,
Чем море пересечь за три шага.
Пространство – это пыль для чародея,
А Время – чистый лист в его руках.
Для Хаоса не существует правил,
Он даже Время мог остановить;
И я, касаясь Вечности руками,
Его мечты не мог не повторить.
Возможно ли, чтобы рожденный Силой
В минуту слабости в эпоху черных грез
Для этой Силы сам бы был владыкой,
Отрезав все шипы у тайных роз?
Игра Теней приходит к завершенью,
Столетье стало кратким мигом сна,
Ушли загадки, страхи и сомненья,
Остались только мы – Я и Она.
Удерживая в сознании образ Дары, Инеррен сжал руки еще крепче. Сфера издала протестующий визг, однако хватка чародея была тверже – и закаленная воля победила. На этот раз последний из Артефактов Отца Богов был действительно уничтожен, рассыпавшись на кусочки столь мелкие, что тысячи искуснейших ювелиров не смогли бы найти, какой из них должен присоединяться к какому. Даже если бы какой-то невежда решил починить разбитый Артефакт такими грубыми средствами, он бы ничего не добился. А реши он зайти дальше, последствия необдуманного применения заклятий уничтожили бы как его, так и остатки Сферы.
Но Инеррен четко рассчитал эффект. Последний импульс силы, превосходящей все существующее в мирах по обе стороны бытия, пробил все преграды и, иссякнув, вскоре вернулся. Прихватив с собой кое-кого еще.
– Где я? – прошептала темноволосая женщина, открывая глаза.
– Там, где в свое время побывали многие, – произнес Инеррен. – Это место называется Вершиной Главного Выбора, а мир носит чудесное имя Селла, что созвучно с местным названием тюремной камеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184