– Забыли самое главное – Клавдию.
– А вот это теперь твоя проблема. Я делал, что мог. Даже по воде ходил. У тебя – две задачи. Сблизиться с ней и оторвать ее от сестры. При Флоре ты полис не подпишешь, завещание – тем более. Что задумался? Плохая женщина? Удовольствие и дело. Проверенный способ, – цинично заметил Кимбл. – Я подберу экскурсию дня на три. Ей перед отлетом интересно будет прокатиться в новое место. Если с одним тобой не поедет, выедем втроем. Я отколюсь в первый же день на «срочный вызов». В номере один окажешься. На экскурсиях по два селят. Дальше соображай.
При такой сумме обида на Сашка быстро растворилась. Коля переломил «гордыню» и позвонил на родину.
– Колян! – отозвался тот. – Появился? Можешь приехать? В прокуратуре мы утрясли ситуацию. Дела как не бывало.
– Нет. Я издалека.
– Жаль. Посидели бы, как тогда. Я дом перестроил, не узнаешь. Новый стоит.
– Я знаю.
– Откуда?
– По телевизору показывали.
В трубке послышался смех.
– Остряк! Сам устроился наконец?
– Устроился. Дело к тебе есть.
– Давай. Богатое?
– Неплохо заработаешь. Поищи связи, чтобы на загс Минска выйти. Справка о смерти нужна, лучше в аварии.
– Ё-моё! Поближе нельзя? Там другая страна теперь.
– Ой! Другая страна. Я по телику вижу, как Ельцин с Лукашенко взасос целуются. Глядишь, объединятся опять. Можно было бы поближе, я бы тоже радовался. Тридцатку платят.
– Договорились, Колян. Прошнурую. Когда позвонишь?
– Время есть. Выйдешь на человека и жди деньги. В любом случае позвоню.
Коля положил трубку, прошелся по пустому дому, остановился у фотографий на стене. Высмотрел фотографии Клавдии. На старенькой, пожелтевшей – светловолосая малышка сидела на руках темноволосого мужчины. На новенькой, цветной, вставленной в уголок поверх стекла, Клавдия сидела в кресле в студии и, сжав губы, серьезно смотрела на фотографа. Коля вынул снимок, перевернул. Отпечаток был сделан на стандартной почтовой открытке. Слева от марки и адресов «куда и от кого» – размашистый текст: «Дорогой Флоре на память! Не думай, что я такая мрачная. Я веселая, как прежде. Жду встречи! Клава Мартинес».
Кимбл передал Коле полис – две скрепленные скобкой тонкие пачки страниц:
– Сегодня сестры должны вернуться. Листок завещания – внутри. Прикреплен предпоследним. Изучи внимательно. Я резервировал нам три места на вояж в Вашингтон. Две ночи в твоем распоряжении.
– В другое место нельзя?
– Они много сейчас повидали. А от Вашингтона трудно отказаться. Не просто история – сплетни о жизни первых лиц послушает. Женщинам интересно, гиды на «малине» популярность стригут. Почему у тебя вопрос возник?
– Куда бы мне не хотелось появляться, так это туда.
– А в чем дело?
– Женщина там… Не желательно встретить.
– А-а! – загоготал Кимбл. – Сам «мамулечек» плодишь, а надо мной потешался!
Коля расстроился, юмор не воспринял.
– На экскурсии маловероятно кого-то встретить, – уверенно сказал Кимбл. – Или она у тебя по Белому дому шастает? Тогда в президентскую спальню не заглядывай!
– Да нет, – раздраженно отмахнулся Коля.
– Может быть, в Конгрессе заседает? – Кимбл наслаждался реваншем.
– Всё. Отстань!
– Процесс пошел, – сказал Коля Кимблу. – Сестры страховкой заинтересовались.
– Как тебе удалось? – удивился шеф.
– Я – ни при чем. Нет счастья, несчастье помогает. Перепила девушка в жару пива, желудок тревожит.
– Иду выкупаю экскурсию, – заторопился Кимбл.
Домашние сидели у камина с легкой закуской. Флора слушала мессу по телевизору.
– По-русски лечусь, – весело сказала Клавдия, увидев Колю. – Рюмку водки с Биллом глотанула. Все сразу прошло.
– Правильно! – одобрил Коля.
– Что она сказала? – спросил Билл, услышав свое имя.
– Говорит, что ты по-русски лечишь, водкой, – перевел Коля.
– Сама меня к водке приучает. Разбавлять не разрешает. Я бы винца старенького предпочел.
– Что он там? – спросила Клавдия.
– Спаиваешь ты его, возмущен, – ответил Коля.
– Ой! Спаиваю! – Она засмеялась. – Он каждый вечер кислятиной накачивается и спит на диване, под градусом.
– Клавдия на обследование через неделю идет, – объявил Билл, не понимая ее веселости. – В лучшую лабораторию устроил. Телекамерой проверят. Не найдут чего, зонд пропустят.
– Клав, – сказал Коля. – «Шуты гороховые» к вашей милости возвращаются, чтоб неповадно было болеть.
– Кто такие? – разыгрывала она непонимание.
– Шутами гороховыми кого назвала? Дела мы делали, тебя без присмотра бросили. Помнишь, обижалась?
– А-а! – протянула она. – Что нам предстоит? Совместный полет в космос с приказом «Глаза не открывать до приземления!»?
– Угадала! – сказал Коля и замолчал.
– Так что? – спросила она с нетерпением.
Коля нарочно тянул, даже вроде как собрался уйти.
– Потом расскажу.
– Говори сейчас!
– Экскурсия в спальню Президента в Вашингтоне, – сказал Коля, как тайну выдал, оглядываясь. – С сообщением пикантных сведений о похождениях хозяина. Кимбл раскопал спецэкскурсию.
Флора засмеялась и неожиданно поддержала Колю:
– Обычная экскурсия, Клав. Не смогла тебя свозить. Съезди, поездка короткая. Пофорсишь в новом костюме.
Они шли по Пенсильвания-авеню в Вашингтоне.
– Я не предполагала, что Кеннеди с сестрой жены спал. В Минске – идеал. До сих пор – кумир женского населения. Бабы Жаклин завидовали. Такой мужик! Вот те и мужик! Тьфу, глаза бы не смотрели! Противно это.
– Ты чересчур, Клав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153