Я узнала об этом позже всех и так долго и весело смеялась, что кто-то из сотрудников резко одернул меня:
– Не очень-то красиво смеяться над чужой бедой. Такое с каждым может случиться.
Я смутилась и попыталась оправдаться:
– Да я же не над заведующей смеюсь. Просто вспомнила: устроили такое пышное собрание, наговорили столько всяких слов, и вдруг – на тебе! Ну разве не смешно?
О том, что именно я напомнила управляющему насчет кроватей, я никому не сказала. Дамы из отдела социального обеспечения никогда бы мне этого не простили.
А спустя три дня я поплатилась за этот неуместный взрыв веселья.
Дамы из соцотдела вернулись с пустыми руками. Оказалось, что кроватей нет в продаже.
Управляющий провел небольшое совещание при закрытых дверях. В нем, кроме секретарей первичных организаций ПОП, ППР и ППС, приняли участие председатель месткома и несколько заведующих отделами.
Спустя полчаса меня вызвали к управляющему. Он в двух словах сообщил мне, что меня командируют в Еленю-Гуру, в Главное управление деревообделочной промышленности, кровати можно достать только там. Соответствующие полномочия и письма я могу получить в секретариате. В моем распоряжении служебная машина. Надо спешить, времени осталось в обрез.
– Простите, пан управляющий, но… мне никогда не приходилось покупать кровати, и вообще я ничего в этом не смыслю.
– Чепуха, не боги горшки обжигают, – услышала я в ответ. – Заведующая соцотделом уже расхворалась от волнения.
Из Вроцлава мы выехали рано утром. Уставший от всей этой истории с лагерями шофер был настроен весьма скептически.
– Как же, достанем мы что-нибудь! Только нас там и ждут.
– Вы думаете, ничего не выйдет?
– Э-эх, надоело мне все это. Последние дни я ровным счетом ничего не делаю, только слушаю разговоры об этих лагерях. Ведь уже ездили и в Легницу и в Ополе. И всюду им ясно было сказано: кровати – товар регламентированный, и заказывать их нужно было полгода назад.
– Что вы говорите?! А мне никто ни звука об этом не сказал! Везет же мне на такие дела. В январе было то же самое. Послали меня в Познань за арматурой, а оказалось, что никто из наших ее не заказывал.
Главное управление деревообделочной промышленности помещалось в роскошном здании. Весь его вид – и внутри и снаружи – противоречил известной поговорке, что сапожник ходит без сапог. Я решила добраться до самого директора – только он мог дать разрешение на продажу регламентированного товара.
Секретарша директора встретила меня приветливо.
– Присядьте, пожалуйста. Вам придется немного подождать, у директора совещание.
Поблагодарив, я села и угостила любезную секретаршу сигаретами. Та сразу оживилась.
– Вы не представляете, как мне хотелось закурить. А отлучиться нельзя ни на шаг.
Завязался оживленный разговор, нарушаемый лишь телефонными звонками из различных деревообделочных предприятий. Секретарша то и дело брала трубку, что-то записывала, перечитывала написанное и спокойно возвращалась к прерванной беседе.
– С этими звонками сегодня прямо беда. Подходят сроки сдачи отчетов о выполнении первомайских обязательств, а вы знаете, как это у нас бывает. Тянут до последнего дня, а потом все делается тяп-ляп, лишь бы с плеч долой.
Во время очередного телефонного разговора я невольно услышала:
– Свидницкая мебельная фабрика сообщает, что в честь Первомая изготовлено четыреста кроватей сверх плана.
Секретарша приняла телефонограмму, повторила ее содержание и на прощание сказала:
– Тишь да гладь, божья благодать.
Заметив мое удивление, она объяснила:
– Это у нас такой пароль: значит, директор в район не едет. Развлекаемся, как можем, жизнь очень уж скучная.
За дверью задвигали стульями и заговорили все разом. Совещание окончилось.
– Сейчас я вас туда проведу. Наш директор вечно занят, но когда узнает, что вы из Вроцлава, то, безусловно, вас примет. Я все устрою, – успокаивала меня милая секретарша. У нее было приятное лицо, на котором выделялись неумело накрашенные губы сердечком.
Директор попросил меня сесть и спросил:
– Чем могу служить? Что-то я не припомню, чтоб у нас с вашей организацией были какие-нибудь точки соприкосновения.
Я постаралась сжато и четко изложить суть дела, упирая на его важность. Лагерь должен быть открыт в первой половине июня. Уже истрачена уйма денег, а из-за отсутствия кроватей все может лопнуть. Директор открыл было рот, но я поспешила добавить:
– Мы ничего не заказывали заранее, потому что организовать лагерь нам поручили всего месяц назад.
– Я все прекрасно понимаю, дорогой товарищ. Только пусть об этом заботится тот, кто вам поручил устроить лагерь. После войны еще не было такого случая, чтобы кровати поступали в свободную продажу для государственных предприятий.
Из всего сказанного было ясно, что директор ничем мне не поможет. Но я все-таки сделала последнюю попытку и в ответ услышала небольшой доклад на тему о необходимости своевременного планирования. В заключение он в категорической форме заявил, что не имеет ни малейшей возможности мне помочь.
Я вышла страшно расстроенная.
– Этого я и боялась, – покачала головой секретарша. – Просто мне не хотелось раньше времени вас огорчать.
Мы поехали на почту. Я решила телеграфировать в трест. Пусть сразу узнают, может, управляющий придумает еще что-нибудь. Нам же на обратном пути предстояло сделать крюк и захватить в Злотории какого-то вроцлавского инспектора. Меня терзали угрызения совести: наверно, я не так, как надо, разговаривала с директором. Есть же у них сверхплановая продукция, не учтенная разнарядкой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161