Этим летом в районе наступила новая мода: девушки, бывшие пергидрольные блондинки, дружно перекрасили волосы в рыжий цвет. Рыжий, как цвет луж после дождя.
Мы выпили две бутылки водки, названия которых, как положено, заканчивались на «ов». Водка была теплой, в томатном соке не хватало соли, одноразовые стаканчики сдувал душный вечерний ветер, у обиженной на мироздание хромой официантки волосы тоже были рыжие. Кажется, официантку звали Анжеликой. Хотя, может быть, ее звали Снежанной, а «Анжеликой» на самом деле назывался летник, и я, как всегда, все перепутал.
Мои собутыльницы хохотали не переставая и пытались рассказать какой-то нескончаемый анекдот про столкновение «Запорожца» и «Мерседеса», но так и не могли добраться до развязки. Я обильно, по-пролетарски, матерился и говорил, что работаю пожарником в МЧС, а расцарапанное лицо – ранения. Вы, девчонки, не представляете, какая у меня сложная, ответственная и благородная профессия – спасать людей, врал я. Вот бывало в шахте взрыв – знаем, что там пять пострадавших. Достаем трупы – четыре. Надо искать дальше. Снова спускаемся – нет пятого трупа. Тут опять взрыв. Гибнет половина нашего отряда. Уцелевшие храбрецы поднимаются на поверхность. Смотрим: оказывается, два трупа от взрыва сплющились в один…
Две юные рыжие дуры громко смеются: сплющенные трупы им кажутся еще смешнее, чем авария «Запорожца» и «Мерседеса». Потом дуры теряются. Я добиваю себя двухтысячной «Оболонью». Мочусь в голубом ельнике, что растет возле девятиэтажки. Плачу за это милиционерам тридцать гривен в «фонд озеленения города». На этом вечер заканчивается…
Не помню, как я добрался домой. Очнулся я утром, даже скорее днем, на полу в ванной с разорванной и разбитой головой. Очнулся и проклял природу. Проклял за то, что она может дать человеку в жизни только один шанс. Только один шанс заснуть и не проснуться…
К сожалению, во всех остальных случаях мы обязаны просыпаться…
4.
Я долго хожу вокруг телефона. Потом все-таки набираю номер Ани:
– Але-але! Это ты? Это ты, Растрепин?
Я вырываю шнур из аппарата, а телефон разбиваю о стену, и он рассыпается пластмассовой шрапнелью. Очень похоже на разлетевшийся оклад иконы.
Я больше не смогу ей позвонить. Никогда. Я опять чувствую себя свободным.
No women no cry.
XXVII. Комар
Уже ночью, укладываясь спать, я прихлопнул сидящего на стене комара. Сдохнув, насекомое оставило на стене кровавый след, похожий на жирный восклицательный знак. Я до сих пор не знаю, чья засохшая кровь украшает мою комнату словно фреска…

Фаза #3
I. Покой

1.
Я опять смотрю диафильмы. Все по-прежнему. Сейчас мой любимый диафильм – про Простоквашино. Дядя Федор, Матроскин и Шарик покупают Трактор. Трактор всегда голоден и не хочет работать: прямо как я. Тогда кот Матроскин привязывает на удочку сосиску. Благодаря этому Матроскин может управлять Трактором. Трактор все время едет за сосиской, привязанной к удочке, но так и не может догнать ее…
А еще я смотрю «Сказку о потерянном времени». Злые волшебники превращают детей в стариков. И теперь состарившиеся дети должны найти волшебников, чтобы все вернуть назад, как было. Почему-то, эта сказка меня расстраивает. Может быть, из-за названия. За это я поджигаю пленку окурком, после того как просматриваю ее на балконе, а потом, вдруг спохватившись, быстро ее тушу. Смотрю «Сказку о потерянном времени» еще раз. Теперь, в моем диафильме, дети так навсегда и остаются стариками, и никто никого не находит. И мне становится стыдно за то, что я сделал с ними».
2.
Утром я вижу трех детей из многоэтажных домов, и все они мальчики. Они потешаются над моей соседкой. Это – сидящая на скамейке слепая старуха. Самый смелый мальчик, а может, и самый трусливый – в таких ситуациях не поймешь, снимает трусы и болтает перед незрячими глазами соседки своими маленькими лысыми гениталиями. Дети хохочут, будто увидели диснеевский мультик, а старуха молчит, не замечает. Я выхожу во двор, и, наверное, вид у меня агрессивный. Дети, завидев меня, начинают убегать, но я их все равно догоняю у трансформаторной будки, а затем убедительно объясняю, что поступать так, как они, со старшими нельзя – нет на них пионерской организации…
А потом я, почему-то, думаю, что среди этих мальчишек, мог быть брат девочки, которая искала сдохнувшую крысу Дашу…
Как у нее, у девочки, дела?
3.
В среду, наконец-то, пошел ливень. Вот такой:
////////////////////////////////////////////////
////////////////////////////////////////////////
////////////////////////////////////////////////
////////////////////////////////////////////////
////////////////////////////////////////////////
////////////////////////////////////////////////
И лужи после дождя стали рыжими, словно волосы девушек.
4.
После дождя я позвонил маме из автомата:
– Здравствуй, мама. Я звоню из Ялты.
– Как у тебя дела, сынок?
– Хорошо. Много работы.
– По телевизору передавали – в Крыму дожди, сель. Два туриста в горах сорвались со скалы. В Ялте пять человек утонуло. Я очень волнуюсь.
– Со мной все в порядке, ма. Много работы. Я на пляже был только три раза.
– Сынок, не купайся в шторм.
– Хорошо, мам. Не буду.
– Папа делает ремонт на кухне. Мы купили новые обои. Когда ты вернешься?
– Не знаю. Очень много работы. Думаю, не раньше конца сентября.
– Звони почаще, сынок. Мы с папой волнуемся.
– Хорошо, мам.
Больше нам сказать друг другу нечего. Разговор длится не больше пары минут. Со всеми остальными людьми моя мама обычно говорит не меньше получаса. Все-таки, я ее сын – особенный.
5.
…Ангел и черт, что живут у меня за плечами, продолжают свой спор по ночам…
6.
На выходных я решил, что брошу пить до конца лета, даже пиво пить не буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88