Со свежими силами, первым делом переправляем вашу лошадку с частью груза, чтоб ей полегче. Потом — мою, с остальным грузом. Затем переходим сами. Идет?
Однако возникшие в душе Петра смутные подозрения и антипатия к Константину настроили его критически. Подумав, он предложил свой план.
— Как самый опытный и смелый, — и насмешливо взглянул в глаза проводнику, — ты первым покажешь нам, как это нужно делать, на примере своей лошадки. А потом уж переправим нашу и перейдем сами.
Это в корне меняло подлые планы Кости; набычившись, он попытался возразить, пряча глаза они сразу забегали.
— Ничего не понимаешь, а туда же… советуешь, — отрывисто произнес он, стараясь сдержать рвущуюся наружу злобу. — Моя привычная, пройдет, а вот дальше — хуже! Поскользее — натопчем грязи с берега. Да что говорить! — с досадой махнул он рукой. — Ликбез устроим?
— Может, послушаем его, Петя? — робко подала голос Клава. Он лучше знает…
Но все в нем восставало против подозрительных предложений, пожалуй, руководил им скорее инстинкт, чем разум. И Петр решительно заявил:
— Сделаем так, как я сказал! Или пойдем через тайгу напрямик!
Костя было вспыхнул, но, бросив исподтишка взгляд на врага, понял — не отступит; с деланно равнодушным видом пожал квадратными плечищами:
— Ладно, командуй! Как бы потом не пожалел…
— А ты не каркай! — одернул его Петр, принимая бразды правления на себя. — Доставай что приготовил для подстраховки! Перекинем на тот берег.
«Смотри, соображает! — с невольным уважением подумал Костя. — Придется перед ним комедию ломать».
— Это чего же еще нужно, чтобы речку перейти? — И насмешливо развел руками. — Мы привыкли без всего обходиться.
Но Петр уже разгадал мерзавца. «Потом разберусь с ним, почему козни строит, а сейчас это ни к чему», — решил он; смерил Костю жестким взглядом и приказал:
— Хватит чушь молоть! Иди перегрузи лошадей, а я уж позабочусь о страховке. Хотя надо бы, — не удержался Петр от гнева, — дать тебе пройти с конем по перекату. Вряд ли бы ты выкарабкался!
Константин, вне себя от злости, пошел к лошадям, а Петр достав из своего рюкзака, спасенного Глебом, запасной капроновый трос и крепкую веревку, вместе с Клавой направился к перекату. Привязав к поясу веревку и перекинув через плечо бухту троса, наподобие портупеи, успокоил обомлевшую от страха девушку:
— Да не бойся ты так! Это трудно, но возможно. Сейчас сама убедишься! Ты только меня немного подстраховывай. — И вручил ей второй конец веревки. — Прикрепи к ближнему дереву, а остальной моток держи в руках и трави по мере того, как буду продвигаться вперед! — Подмигнул и добавил: — Надеюсь, выдержит меня, если сорвусь!
Надежно зацепив конец троса, стал, ловко балансируя, перебираться с камня на камень по перекату, постепенно разматывая трос. С огромным трудом добрался до противоположного берега, прочно укрепил второй конец троса и двинулся обратно. На этот раз везло ему меньше — два раза его сбивало волной, — но выручал трос.
А Константин в это время разместил их поклажу на двух лошадках, не забыв вытащить и припрятать в сторонке пояса с золотом. «Ничего, если потеряю лошадь… — думал он. — А ну как заставит меня первым переходить… — Лишь бы самому выплыть!»
Как же удивился он и обрадовался, когда пришел на перекат и обнаружил там туго натянутый от берега к берегу прочный капроновый трос. «Это меняет дело! — подумал с облегчением. — Переправим лошадок, а как вернемся за Клавкой — тут я им и устрою крещение!»
Протянутый между берегами страховочный трос спас ни в чем не повинных лошадок: с его помощью Костя и Петр ценой огромных усилий сумели удержать их от падения в реку при переходе по перекату.
Оставив лошадей привязанными на противоположном берегу, Петр с Костей вернулись проводить и подстраховать Клаву. Чтобы сделать задуманное, Косте необходимо было идти последним.
— Наверно, тебе лучше пойти впереди и помогать ей удержаться на ногах после каждой протоки. Ты посильнее меня вроде, — рассудительно предложил он Петру. — А я в случае чего подсоблю сзади.
Довод звучал убедительно, и Петр, не подозревая подвоха, согласился. Так и поступили: первым пошел он, перебираясь через протоку и принимая на себя Клаву, а вслед за ними — Костя. И вот после перехода через вторую протоку, где напор воды был особенно сильным, в тот момент, когда Петр помогал устоять Клаве, крепко держась одной рукой за трос, Костя негодяй перерубил его одним ударом финского ножа…
«Счастливого плавания!» — мелькнула у него злорадная мысль при виде, как их тут же унес бурный поток, — поскольку Петр, стараясь спасти Клаву, выпустил трос. Однако больше о них Константин уже не думал — тоже ушел с головой под воду, не выпуская из рук обрывок троса.
Всю эту картину с ужасом наблюдал с берега Глеб, который достиг переката именно в тот момент, когда Костя перерезал трос. Надо спасать ребят! Он кинулся вдоль реки вниз по течению, лихорадочно соображая, как помочь. Судьба Константина его не волновала.
Между тем бурный поток нес Петра и Клаву все дальше, то накрывая с головой, то швыряя на камни. Все старания удержаться, цепляясь за их острые края, оказывались тщетны — сильный напор воды, а поверхность валунов словно отполирована…
Наконец, когда их прибило к гигантской каменной глыбе, почти отвесной стене, разделявшей речку на два рукава, Петру как-то удалось уцепиться за ее неровности посреди бурлящего потока. Когда оба они немного отдышались, он прерывающимся голосом приказал онемевшей от ужаса Клаве:
— Наберись силенок… карабкайся… мне на плечи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114