трудиться на садовых участках, отдыхать и загорать на Обском море. Оставив вещи в гостинице «Сибирь», в забронированном для него номере, решил прогуляться и познакомиться с городом, где предстоит жить и работать. Думал пройтись по центру, а потом съездить в Академгородок к Дмитрию. А не застанет дома, так посмотрит, как живут ученые, полюбуется на водохранилище, а может, и искупается.
Выйдя на Красный проспект, Михаил направился к центральной площади. Отдал должное грандиозному зданию Оперного театра – оригинальная архитектура! – и двинулся дальше, повернув к драматическому, «Красному факелу».
Как и большинство городов России, этот промышленный и культурный центр Западной Сибири мало преуспел в городском строительстве. Новых, красивых зданий совсем немного. Понравились Михаилу открытые, жизнерадостные лица сибиряков; в общем, он остался доволен увиденным. Что ж, город большой, благоустроенный; гастролером он здесь не сделается, попробует пустить крепкие корни.
Хорошее впечатление от города и бодрый настрой усилились, когда приехал в Академгородок. Центр сибирской науки выглядел превосходно: расположен в лесной зоне, застроен красивыми зданиями – вид современный, солидный; утопает в зелени, воздух чистый, ароматный. Похоже, здесь созданы все условия для плодотворной работы.
С Дмитрием Ивановичем Прохоровым Михаил не виделся с того дня, когда его взяли в плен моджахеды. Сдружились они еще в следственной группе, в Москве; Дмитрий, военный юрист, лет на пять его старше. Теперь он навел справки и узнал: Прохоров демобилизовался по состоянию здоровья, вернулся на родину, в Сибирь, работает в системе МВД. Телефона раздобыть не удалось, но дали домашний адрес. Дмитрий ничего о нем не знает – появление пропавшего друга его, наверно, и удивит, и обрадует. «Ну и сюрприз я ему поднесу! – предвкушая теплую встречу, радовался Михаил. – Хоть один старый друг – все легче!» Но Прохорова он дома не застал: тот и в выходной день куда-то выехал по делам службы.
– Вы, Михаил Юрьевич, проходите, не стесняйтесь! – приветливо пригласила его жена Дмитрия, когда он представился. – Вот сюда, пожалуйста! Я вас чаем напою. А Дмитрия Ивановича мы сейчас разыщем, дело привычное, – пообещала она, усадив Михаила за стол в светлой, уютной кухне. – Сообщим через дежурного по управлению, – сумеет, думаю, вырваться. – И бросила взгляд нескрываемого любопытства на высоченного, симпатичного мужчину – неожиданный гость ей понравился.
Невысокая, кругленькая, как сдобная булочка, с живыми черными глазами, она радушно угостила Михаила и попросила пройти в гостиную.
– Сейчас прибегут мои сорванцы, кормить их буду. Придется вам немного поскучать у телевизора.
Но тут раздался звонок телефона.
– Ты что меня вызывала, Тася? – встревоженно спросил муж. – С близнецами ничего не случилось?
– Да нет, с прогулки еще не пришли. Но в доме тебя ждет неожиданная встреча.
– Пожалуйста, родная, без загадок! Занят очень. Мы же не в бирюльки здесь играем!
– Да ты подожди сердиться! Юсупова Михаила Юрьевича знаешь?
– А что, о нем что-нибудь появилось? Кто-то из наших приехал?
– Только не падай – спокойно! Он здесь, у нас дома сидит, – живой и здоровый.
– Да быть не может! Еду! – воскликнул Прохоров после секундного замешательства.
Когда через полчаса Дмитрий Иванович ворвался к себе домой и убедился, что перед ним действительно Михаил, живой и здоровый, только с годами возмужал и заматерел, – он был вне себя от изумления и восторга, принялся всячески обхаживать пропавшего товарища. Вот и не верь после этого в чудеса и Божье провидение!
Прохоров, среднего роста, хорошо сложенный, но худощавый, рядом с Каланчой (так в группе прозвали Михаила) казался совсем небольшим.
– А ну-ка, мать, накрывай нарядную скатерть! Продемонстрируем гостю сибирское гостеприимство! Медвежатину в горшочке пробовал? То-то! Наших огольцов на кухне покормишь! – весело командовал он. – Я тебя, Миша, не отпущу, пока все не выложишь про свою одиссею. И не думай, что сегодня в город вернешься! – приговаривал он, тиская друга железными ручищами. – Хочу знать все – до мельчайших подробностей!
Друзья просидели за столом до поздней ночи, опорожнили две бутылки, но не захмелели и чувствовали себя превосходно. За это время Михаил поведал Прохорову о своей неволе и приключениях, умолчав лишь о личных переживаниях.
Дмитрий Иванович рассказал, как долго пытались его разыскать и вызволить; как решили, что погиб, и сообщили об этом его невесте, когда вернулись в Москву.
– Ну как она теперь? Наверно, вместе вы? – осторожно осведомился он, сознавая, что могло произойти всякое.
– Не дождалась; у нее теперь другая семья, – тяжело вздохнув, признался Михаил. – Предала она нашу любовь, хотя винить ее трудно. Этот вопрос для меня закрыт!
Прохоров деликатно помолчал и переменил тему.
– А знаешь, Миша, нам с тобой придется тесно сотрудничать, – заметил он, когда услышал о его полномочиях в фонде Ланского. – Ты держи со мной постоянную связь. Возможно, сумею быть тебе полезным.
Дмитрий Иванович работал заместителем начальника отдела по борьбе с организованной преступностью.
Офис фонда, возглавляемого бывшим подполковником Ланским, помещался в одном из домов, построенных еще в тридцатых годах, недалеко от центральной площади Западносибирска. Дело явно поставлено на широкую ногу, решил Михаил: анфилада комнат, переоборудованных из двух смежных квартир, тянется почти по всему нижнему этажу дома; помещения сияют чистотой и современной отделкой после евроремонта.
Деятельность велась по различным направлениям, и в офисе всегда толпилось много народу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96