Не вы ли эти годы управляли страной? А если н
ет - так вы просто бездельники и вас надо гнать в шею!
Григорьев обомлел и испугался; подумал даже - сейчас инфаркт хватит... эк е
е прорвало... Да это же сущий бунт на корабле! Безумная, по его мнению, выходк
а!
Однако, верный себе, Иван Кузьмич сдержал гнев и, не выказывая озлобления,
с деланным добродушием обратился к притихшей Светлане:
- Что это с матерью сегодня, доченька, уж не заболела ли? Тут трудишься по дв
енадцать часов в сутки - и вот тебе благодарность от народа.
Приосанился и тоном, не терпящим возражений, снисходительно заметил:
- Так кажется только тем, кто ничего не видит и не понимает. Вот таким домох
озяйкам, как моя благоверная. Разве дело в отдельных ошибках, которые неи
збежны? Да никогда мы не будем жить как в Европе! Потому что мы - азиаты, лент
яи! Над нами еще вековое рабство тяготеет. Вы сравните, как работают люди у
них - и у нас, а потом уж судите!
Не спеша приложил к губам чистую салфетку, встал из-за стола и как ни в чем
не бывало распрощался:
- Благодарю хозяек за вкусный ужин и всех - за компанию. А мне перед сном над
о еще просмотреть сегодняшнюю прессу. - Повернулся и с важным видом вышел
из столовой.
- Зачем ты с ним так, мама? - мягко упрекнула Света Веру Петровну. - Обиделся, т
олько виду не показывает.
- Верно Света говорит, - присоединилась к ней Варя, - уж очень резко ты... Но есл
и по-честному - молодец! Здорово врезала! Кому-то надо сказать ему правду. Л
адно уж, вы тут сами меж собой разберетесь. А нас дети ждут!
Никитины засобирались домой, и Вера Петровна со Светой вышли в холл их пр
оводить.
- Ну, мамочка, теперь держись! Папа тебя пополам перепилит. Он весь внутри к
ипел, когда ушел из-за стола, - я по глазам видела. Будет тебе взбучка, - посоч
увствовала дочь.
Вера Петровна совершенно спокойно посмотрела на Свету и честно признал
ась:
- А я даже довольна, что закусила удила. Довел он меня! Я уж давно, доченька, н
а пределе. Не могу видеть, как он и другие высокие руководители живут толь
ко для себя, а людям становится все хуже. Сама пользуюсь всеми благами и ль
готами, а на душе муторно. Надоела их демагогия! - Она остановила себя. - Ну л
адно, иди отдыхать. - Поцеловала дочь и направилась в спальню к мужу - как на
Голгофу.

* * *

Лежа в постели и делая вид, что просматривает газеты, Григорьев с нетерпе
нием ожидал прихода Веры Петровны. Давно уже он не был так взбешен, все вну
три у него кипело от злости. “Уж я ей задам! Что это она о себе возомнила? При
людях мне возражать, да еще в такой форме! Что это с ней происходит? Так ост
авлять нельзя! Дальше уж ехать некуда!”
Необычное поведение жены за ужином вывело Ивана Кузьмича из равновесия.
Да, последние годы между ними произошло охлаждение; из-за ее болезни и веч
ных недомоганий редкими стали интимные отношения. Годы дают о себе знать
...
Но до сих пор его верная жена, добрая и внимательная, всегда была послушна
, не выходила из подчинения. Разве мог он подумать, что она способна на так
ое неприличие? Еще немного - станет совсем неуправляемой! “Отношения меж
ду нами могут быть любыми, но она обязана соблюдать внешние приличия, и я е
е заставлю!” - твердо решил Григорьев, готовясь к серьезному разговору.
Когда в спальню вошла Вера Петровна, не спеша причесалась перед зеркалом
, аккуратно повесила в шкаф одежду и облачилась в ночную сорочку, Иван Куз
ьмич терпеливо ждал, не говоря ни слова. Но стоило ей устроиться в постели
с книгой в руках, повернувшись к нему спиной, - сразу перешел в наступление
.
- Отложи, пожалуйста, книгу, Вера! - обратился он к ней непривычно резким тон
ом. - Нам нужно объясниться. Так продолжаться не может!
Вера Петровна, демонстративно зевнув, повернулась на спину, показывая вс
ем своим видом, что готова слушать, хотя ничего хорошего и не ждет. Книга с
ее стороны лишь дипломатическая уловка: знала, что читать он ей не даст, да
и сама жаждала поговорить с мужем начистоту.
- Наши отношения подошли к критической черте. До сих пор я со многим мирилс
я, надеясь на твой здравый смысл. Но сегодня убедился, что ты и его лишилас
ь. - Иван Кузьмич сердито умолк, ожидая протеста с ее стороны, но она молчал
а, и он продолжал, стараясь сдерживать накопившуюся злость: - Ты давно уже
ко мне неласкова, всегда отказываешь, ссылаешься на болезни, но я не жалую
сь, терплю. Потому что ты по-прежнему прекрасная хозяйка и вела себя всегд
а умно и достойно. Что с тобой, Вера? Ты стала другой! На этот раз Вера Петров
на не смолчала: - Ты сам давно уже стал другим, Ваня. Черствым, грубым. Не жал
еешь никого, даже меня. Больно делаешь, вот у меня все и пропадает. И еще спр
ашиваешь, почему отказываю... болею. - Смущенная, замолчала, но его лицемери
е помогло и она добавила с презрением в голосе: - А что до твоего терпения, т
ак не лги и не считай меня дурой. Скажу: мне от доброжелателей давно извест
но о твоих... подвигах на охоте. Да и без них я догадалась, какая у тебя там “о
хота” - духами от тебя разит, когда возвращаешься домой.
“Вот так раз! Да она, оказывается, все знает!” Григорьев боязливо и уважите
льно покосился на жену, но смутить его не так легко.
- Ну и что же? Я здоровый еще мужик, и мне требуется. Ты должна быть только до
вольна. Ведь я больше к тебе не пристаю. Лечись себе на здоровье! - И сменил т
он на более мягкий, миролюбивый. - Ладно, послушай, что тебе скажу. - Разоблач
ение его измен явно подействовало на него охлаждающе. - Я знаю,
ты, несмотря ни на что, ведешь себя как порядочная женщина - по-прежнему бе
зупречно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134