Оставалось лишь одно – перевести с глаз долой. На иное место и, безусловно, с повышением и отличной профессиональной характеристикой. Следующий, уже более высокий начальствующий чин, в свою очередь, промаявшись с «плавуном» сколько хватало терпения, повторял в результате ту же переводную процедуру. Глядишь, и вот уже зловредная вша обогнала в карьерном росте всех прочих, более достойных претендентов, обвешалась регалиями и звучными степенями, уселась, разбухнув от выпитой крови, на самом верху, за всю свою служебную историю так и не совершив не то что благого, а даже единственно полезного мероприятия.
Залетная птица из Содружества явно была отнесена Арсением именно к вышеописанному подклассу «плавунов». Имечко расфуфыренный павлин имел тоже подходящее. Специальный уполномоченный по исполнению регламентарного права комиссар фон Герке-Цугундер. И у красной стены он сел сам по себе, а вовсе не по командорскому повелению, догадался неожиданно Арсений. Чтобы подчеркнуть личный ранг и обозначить собственное место на равной ноге с высшим экспедиционным начальством. Никаких сверхважных дел никто комиссару поручать не собирался, спрашивать о результатах тем более. Зато лично Герке-Цугундер беспокойно ерзал в своем кресле-коконе, и не оттого, что неудобно ему сидеть. Подобного рода зуд Арсению хорошо был знаком. Обычно возникал он у бестолково говорливых ораторов, коих хоть прибей, а только дай обратиться с речью к подневольной публике. Часика этак на два. Командор, видимо, о признаках синдрома словесного переливания воды осведомлен был не хуже доктора Мадянова и потому нарочно старался не обращаться взором в сторону надутого, как рождественский гусь, правительственного чиновника. Уж, наверное, сладить в походе с комиссаром Совета выйдет нелегко, но лишь на первых порах. Он, Арсений, мог бы утешить Командора Хансена на этот счет. Неделю-другую фон Герке-Цугундер, конечно, станет дуться серой мышью на крупу, а там глядишь, и забегает, умилительно заглядывая в глаза каждому встречному, нужному и ненужному. Ведь чиновник-«плавун», подобный комиссару, не может жить без родимой системы, как нерожденный младенец без пуповины. От нее питается, от нее и ума набирается. В смысле охоты на каверзные подлости. А кого в их единственном в своем роде походе запугаешь доносами и начальственными призывами к порядку? Тут бы вернуться, тоже еще вопрос! И вообще, черт с ним, с Герке-Цугундером, и так уже Арсений потратил битых полчаса на пустые размышления об его глубинной, как лодка-плоскодонка, сути.
Правда, и вокруг ничего интересного до сих пор не произошло. Молоденький астрофизик из Кембриджа задавал «совещательные» вопросы, его, унылого и длинноносого, волновало, позволят ли ему по пути подобраться к какой-то там комете. Пират Хансен кривился, не говорил ни да, ни нет, видно, отказывать напрямую уважаемому сеньору Эстремадуре ему не хотелось, а связываться с посторонней кометой тем более. Потом довольно нудно и долго читала по голографическим запискам свой отчет доктор металингвистики Мелоун, миловидная блондиночка усредненного возраста, о таких еще говорят: маленькая собачка и в старости щенок. Не далее как вчера она излишне шумно веселилась на «отходной» вечеринке и уверяла Арсения, что тот запросто может называть ее Кэти. Приятная женщина, ничего не скажешь, такая яркая в вечернем наряде и немного тусклая в обычной форме рядового космогатора. Впрочем, одернул себя Арсений, он не справедлив к даме. Посмотрел бы на собственную персону сегодняшним утром! После атомной смеси джина со взбитыми перепелиными яйцами, вылитой прямо в коктейль из белых вин, поневоле будешь выглядеть тускло с ураганного похмелья.
А доктор Мелоун именно это и пила, Арсений сам наблюдал во все глаза. Тут подивиться бы, что Кэти вообще удалось прийти собственными ногами на генеральное предстартовое совещание. Однако и вопросы, лежавшие в ее ведении, касались не только предполагаемой профессиональной деятельности доктора Мелоун в случае обнаружения любого вида контакта. Но и контроля за информационным хранилищем корабля, и последующей аналитической обработки всевозможных данных: от сигналов, идущих с Земли, до случайных обрывков посланий или периодических, устойчивых излучений, подлежащих лингвистической классификации.
Кэти бубнила тоже добрых полчаса. Еще немного, и Э-модулярный психолог Мадянов опозорил бы свои будущие седины вульгарным храпом. Но все на свете имеет свой конец, даже генеральное предстартовое совещание. Начальственным басом Командор Хансен прекратил мучения вверенного ему экипажа и пассажиров, назначив общий сбор на борту челнока-перевозчика через восемь часов, то есть по земному времени действительно уже завтра. Потом отключил цветовую градацию совещательных секторов, превратив комнату в нормальное помещение с приятно серебристыми покровами на стенах. Комиссар фон Герке-Цугундер поднялся с кисло-недовольным выражением на дубовой физиономии, у него явно случился застой черной желчи от нереализованного вовне словарного запаса. Приятный парень Гент и сам Арсений так и не произнесли перед публикой ни единой фразы и тихо радовались этому обстоятельству. Тем более никаких конструктивных выражений доктор Мадянов в запасе не имел, а сотрясать воздух попусту не любил вообще, особенно после ночных излишеств. В походе ему еще предстоит часами трепать языком, выполняя свою непосредственную работу, а куда денешься, если ты Э-модулярный психолог. Какую роль в экспедиции предстояло играть приятному парню Генту, доктор, честно говоря, не имел ни малейшего понятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16