Глупо притворяться, что никто из сидящих здесь сегодня не пробовал нелегальные наркотики, и невозможно себе представить, что в этом древнем органе правления нет людей, которые до сих пор позволяют себе делать это! И я не отзову!
Строгого вида женщина-председатель поинтересовалась, есть ли в чем признаться самому достопочтенному члену от Северо-Западного Далстона. Конечно, Питер был к этому готов. Он репетировал это с Анджелой, которая играла роль спикера. Он выпрямился, чтобы уцепиться зубами за этот вопрос, словно лев, несущийся на антилопу.
– Да, госпожа спикер, я абсолютно счастлив сообщить этой палате, пользуясь парламентской привилегией, что в университете я иногда курил сигареты с марихуаной, так называемые косячки. Больше я этим не занимаюсь, но определенно занимался раньше, и у меня есть много друзей, которые продолжают это делать и которые, кстати, делают это в моем доме!
Признание Питера застало аудиторию врасплох, гул моментально стих. Предоставлять свои владения для употребления наркотиков, в конце концов, незаконно. Питер признавался в совершении преступления.
– Однако я бы не хотел признаваться в этом за пределами этого помещения, потому что не хочу утруждать полицию необходимостью учинять мне допрос, а именно в этом состоит их задача при нынешнем законодательстве. Хотя, как нам всем известно, у полиции едва ли есть силы или средства, чтобы справляться с этим делом… Нет, госпожа спикер, я не пытаюсь шутить. Вы поймете, что я пошутил, когда люди начнут смеяться…
Со стороны неприметного, рядового члена парламента это была, конечно, наглость, но Питер был в ударе. Более того, шутка прошла довольно хорошо, и позже ее будут цитировать. Неужели он начинает одерживать верх?
– Я пытаюсь сказать, что при существующем британском законодательстве почти все население страны попало в разряд преступников. Мы все либо сами являемся преступниками, либо соучастниками преступлений, либо родственниками преступников. Мы покупаем CD, сделанные преступниками, смотрим фильмы, в которых снимаются преступники, смотрим церемонии награждения, которые ведут преступники. Разве мы не в состоянии признать это? Разве наше общество недостаточно зрелое, чтобы посмотреть в лицо полной и очевидной правде? Мы должны это признать. От этого зависит наш будущий образ жизни. Потому что наша огромная нация – как бы это сказать – общественных преступников непосредственно связана с разъедающей, раковой опухолью настоящих преступников. Убийц. Сутенеров. Гангстеров. Террористов. Преступно неряшливых подпольных химиков! Мы все связаны с этими людьми, потому что у законопослушного населения не существует законного пути, чтобы забалдеть, а именно этого населению и хочется. На самом деле закон – это самый первый покровитель организованной преступности.
В палате снова поднялся адский шум. Оппозиция размахивала листками с распорядком дня. Члены кабинета сидели с каменными лицами. Ведь это представитель их партии произносил эту заразную ересь. Они ненавидели Питера Педжета, ненавидели его уже много лет. Но сейчас он стал опасным: ему стало мало просто противостоять их умеренной декриминализационной политике, он призывал легализовать анархию. Они боялись, что он покроет позором всю партию, и, возможно, это будет стоить им следующих выборов. Премьер-министр повернулся к Питеру и смотрел на него спокойным стальным взглядом. Палата тем временем тонула в гуле.
– Вы можете попробовать перекричать меня, но я не сдамся, и вот что я вам скажу. Офицер в моем избирательном округе был убит чернокожим иммигрантом в перестрелке на прошлой неделе. Я был на его похоронах. Я смотрел, как гроб с телом, накрытый государственным флагом, проносили мимо его рыдающей семьи. Тот самый флаг, госпожа спикер, что развевается над этим зданием! И над каждым правительственным зданием. Это символ нашего закона. И всё же именно этот закон убил храброго офицера, на похоронах которого я присутствовал на той неделе!
Теперь лидеры правительства уже не сидели с каменными лицами. Лицо премьер-министра представляло собой маску мрачной ярости; министр внутренних дел плескал руками, как младенец. Спикер выразила протест, напоминая Питеру, что в обязанности члена парламента не входит оскорбление флага, которому он поклялся преданно служить, но Питеру было все равно: он чувствовал вдохновение. Более того, он знал, что он прав. И он знал, что они знали это. Именно поэтому они так злились. Единственное, что стояло между правительством Великобритании и непробиваемой логической правдой его доводов, – это тот факт, что раньше его правду никому и ни на каких должностях не разрешалось признавать. Что ж, Питер Педжет сделает это за них и заставит их слушать.
– Нет, госпожа спикер, я не пытаюсь заработать очки дешевыми трюками! Если вы думаете, что я упоминаю недавно ушедшего героя просто для того, чтобы придать красок своему выступлению, то, боюсь, возмущаться придется именно мне. Я констатирую простой факт, что в моем избирательном округе был застрелен офицер, преследовавший преступника, который зарабатывал на жизнь исключительно путем поставок кокаина абсолютно законопослушным во всем остальном гражданам. Если бы эти люди смогли получить в магазине лицензированный, обложенный налогом и запрещенный для продажи детям кокаин, тогда человек, убивший того офицера, вынужден был бы искать другие средства заработка, и на одну вдову полицейского было бы меньше! И не только полиция опасается растущего насилия в обществе! Мы все этого опасаемся! В некоторых округах люди почитают за счастье, если в их дома не вломились и на их родных не напали безумные наркоманы, пытающиеся в отчаянии утолить свою ужасную зависимость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113