Тем более, что знакомство было не обременительным и не влекло за собой пока никаких видимых последствий.
В этом она ошиблась. Но пока... Пока офицеры французского корабля, собравшиеся в гигантской, по сравнению с «Санта-Маддаленой», кают-компании за широким, уставленным прекрасными французскими винами, фруктами и другими закусками столом, наперебой отвешивали комплименты Фьоре Бельтрами, что, впрочем, выглядело совершенно искренне.
В конце вечера командор де Лепельер объявил собравшимся:
– Итак, господа, после короткого совещания с сеньором Джузеппе Манорини, капитаном корабля «Санта-Маддалена», мы решили продолжить наш путь вместе. Капитан «Санта-Маддалены» вполне резонно опасается нападения турецких или мавританских корсаров, а вооружение нашего фрегата позволяет быть уверенным в том, что любое нападение будет отбито. Я полагаю, что никто из господ офицеров не возражает.
– Нет-нет, разумеется, нет! – вскричали французы.
Особенно выделялся голос мессира Жана-Батиста Дюрасье.
Когда командор де Лепельер закончил свою речь, провозгласив тост за дружбу французов и итальянцев, его первый помощник предложил выпить за украшение сегодняшнего праздника госпожу Фьору Бельтрами.
Когда бокалы в очередной раз были опустошены, господин Дюрасье продолжил:
– В связи с этим, господа, у меня есть нижайшая просьба к сеньору Паоло Гвиччардини, который сопровождает очаровательную сеньору Бельтрами. Не соблаговолит ли посланник флорентийской и венецианской республик перейти вместе со своей очаровательной спутницей на фрегат его величества короля Франции «Эксепсьон», дабы продолжить свое путешествие на остров Крит на борту нашего судна. Клянусь королевской короной, что здесь вам будет обеспечен надлежащий прием и содержание. Охрану столь высоких гостей обязуется взять на себя полурота королевских морских гвардейцев под начальством досточтимого мессира Готье де Бовуара.
Судя по всему, сеньор Гвиччардини не ожидал такого предложения, а потому некоторое время провел в раздумьях. Французские офицеры в это время вели себя, как группа юных пажей, влюбленных в свою королеву (королевой, естественно, была Фьора). Они ерзали на стульях, переглядывались друг с другом, облизывали губы и терли лбы.
Наконец, сеньор Гвиччардини объявил о своем решении.
– К сожалению, некоторые обстоятельства не позволяют мне воспользоваться столь лестным предложением и совершить путешествие на Крит на борту фрегата его величества короля Франции «Эксепсьон».
Вздох разочарования был ему ответом.
– Как жаль,– растерянно протянул первый помощник капитана французского фрегата.– Мы надеялись, что столь приятное общество позволит нам скрасить тяготы быта военных моряков.
Сеньор Гвиччардини улыбнулся и поднял руку, вторично спрашивая слово.
– Однако,– повысив голос, сказал он,– если сеньора Фьора Бельтрами изъявит желание перебраться на фрегат, где, как я надеюсь, для нее будут созданы все надлежащие условия, то я не стану возражать против ее решения. Итак, сейчас все зависит только от нее. Умиленные взоры французов обратились к девушке. «Столько влюбленных мужчин, соскучившихся по женщине и в одном месте... это опасно,– подумала Фьора.– А, впрочем, в этом есть и свой плюс. Во всяком случае, здесь можно быть уверенной в собственной безопасности».
Немного поразмыслив, она спросила:
– У меня будет отдельная каюта?
– Ну, разумеется,– тут же воскликнул первый помощник капитана,– вы получите в свое распоряжение лучшую из офицерских кают, которая располагается прямо над каютой господина командора. Клянусь,– пылко продолжил он,– вы не будете ни в чем знать отказа. Любое ваше пожелание будет выполнено. Слово французского моряка.
Следом за Дюрасье Фьору принялись уговаривать остальные офицеры.
Однако, как и подобает всякой уважающей себя женщине, Фьора согласилась не сразу.
После долгих уговоров, закончившихся личной просьбой капитана де Лепельера, Фьора, наконец, согласилась.
– Хорошо, я отправляюсь в путь на фрегате «Эксепсьон».
Ее решение вызвало бурю восторга. И следующее утро Фьора встретила на борту французского боевого корабля.
Сеньор Гвиччардини остался на «Санта-Маддалене», и после выхода из Порта-Рашид Фьора долго не встречалась с ним.
ГЛАВА 8
«Эксепсьон» и «Санта-Маддалена» вышли из порта Рашид, что в устье Нила, ясным летним утром. Эту маленькую флотилию возглавлял маленький французский фрегат, грозно ощетинившийся жерлами пушек. Огромные паруса на всех его трех мачтах были наполнены попутным юго-восточным ветром.
Путь кораблям торила огромная деревянная скульптура Нептуна с трезубцем, указывающая на горизонт. Косой треугольный парус на бушприте слегка прикрывал резную статую, которая одним своим видом наводила ужас на огромное количество мелких суденышек в акватории порта Рашид.
«Санта-Маддалена» пристроилась в киль фрегата «Эксепсьон», громада которого рассекала покойные воды моря.
Фьора, окруженная вниманием офицеров французского корабля, наслаждалась плаванием. Ее каюта, как это и было принято в те времена, располагалась в кормовой части судна прямо над каютой командора де Лепельера.
Впервые попав сюда, Фьора с наслаждением растянулась на постели. Наконец-то можно будет спать в нормальной кровати, а не на ковре, постеленном прямо на деревянной палубе.
Матросы фрегата перенесли на «Эксепсьон» все вещи Фьоры и Леонарды, а буквально с первой же минуты пребывания на борту французского корабля, его офицеры стали осыпать Фьору подарками.
Так в ее каюте оказалась лютня, несколько прелестных украшений из египетского нефрита, маленькая яшмовая фигурка ибиса, а также маленький испанский стилет в отделанных полудрагоценными камнями ножнах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149