Весь вечер он вынужден был смотреть на то, как самая прекрасная женщина танцует с другими мужчинами, когда ему так отчаянно хочется заявить на нее свои права. И сейчас, в эти мгновения, он намерен был получить желаемое – и к дьяволу все условности! Лана упрямо сопротивлялась. Ее губы плотно сжались, но как только его прикосновение стало смягчаться, она не смогла его оттолкнуть: вместо этого ее пальцы вцепились в его сорочку, бессознательно продлевая их близость. При первом соприкосновении их губ она забыла обо всем, кроме жара, стремительно разлившегося по ее жилам, – и крошечной льдинки, засевшей у основания позвоночника.
А потом они оба утонули в магии своего поцелуя. Они безвозвратно пропали и могли только прижиматься друг к другу, пока жар пульсировал между ними, заставляя их одновременно пылать и дрожать, и холодеть от желания.
Джесс понимал, что совершил ошибку, но теперь, когда он обнимал и целовал ее, обратной дороги не было. Он способен был только плыть на волне наслаждения, которая мощно подхватила его. Мысль о том, чтобы ее отпустить, была невыносимо мучительной.
«Еще секунда», – подумал он, разрешая своим рукам медленно скользить по ее спине, прижимая ее так тесно, что ощутил отчаянное биение ее сердца у своей груди. Еще мгновение на то, чтобы насладиться ее сладостью. Но в то же время, он сознавал, что одного мгновения будет мало. И одному поцелую, украденному в темной карете, не утолить жажды, которая его снедает. Чувства, которые его охватили, грозили сжечь их обоих, если он не найдет в себе силы поступить как должно.
Призвав на помощь всю силу воли, он поднял голову, прервав их поцелуй. Жадно глотая воздух, он сел ровно, продолжая смотреть на нее взглядом, который оставался обжигающе-пристальным.
Лана тоже старалась выровнять дыхание. Отодвинувшись от Джесса, она пыталась взять себя в руки. Они оба обрадовались, когда карета остановилась и кучер подошел открыть им дверь.
Лана оперлась на его руку и вышла. Следом за ней из экипажа спустился Джесс. Она взяла его под руку – и оба начали подниматься по ступеням к дому. Не успели они постучать, как Уизерс распахнул дверь и отступил в сторону, чтобы они смогли войти.
Как только они оказались в доме, женщины, ждавшие их в гостиной, высыпали в холл.
– Ну? – спросила Мария.
– Все прошло хорошо, – отрывисто бросил Джесс.
– Хорошо? – нахмурилась Надя. – И что это должно значить?
– Это значит, что Лана сыграла свою роль безукоризненно.
– Безукоризненно? Слышали? – Колетт посмотрела на остальных, а потом снова повернулась к Дане: – Вы танцевали?
– Танцевала, да.
Лана гадала, могут ли женщины по ее раскрасневшемуся лицу догадаться, что ее только что жарко целовали.
– И она двигалась так, как я ее учила? – осведомилась балерина у Джесса.
– Она тебя не подвела. – Джесс передал свой плащ Уизерсу и повернулся к лестнице. – Если вы не возражаете, я пожелаю вам доброй ночи. Лана расскажет вам все в подробностях.
Женщины недоуменно переглянулись, а потом посмотрели вслед Джессу, который, не сказав больше ни слова, начал подниматься наверх. Уизерс принял у Ланы ее накидку, а потом пошел следом за Джессом.
Лана прикрыла рот ладошкой и притворилась, будто зевает.
– Я так устала! Ничего, если я отложу рассказ об этом вечере до завтра?
– Даже и не думайте! – ответила Мария за всех. – Немедленно идемте в гостиную и рассказывайте нам все, иначе мы поднимемся с вами наверх, сядем на вашу кровать и не дадим заснуть, пока не узнаем все до последней мелочи.
Лана поняла, что у нее нет выбора. Но когда Джесс скрылся наверху, она попыталась понять, почему ее сердце ведет себя так странно. Он будит в ней гнев быстрее, чем любой другой мужчина. Но достаточно ему ее поцеловать – и она уже даже не помнит, из-за чего рассердилась.
– Ладно. – Она первой пошла в гостиную, пообещав себе, что расскажет им только про обед и бал, но опустит то, что произошло потом. – Вы все столько трудились, чтобы приготовить меня к этому первому… выступлению. Вы по праву можете требовать, чтобы я рассказала все подробности.
Когда она устроилась в кресле, придвинутом к камину, остальные окружили ее, с нетерпением ожидая рассказа.
– Сначала вы должны рассказать нам про особняк Вандербилтов.
Мария знаком велела слуге подать поднос с бокалами и бутылку шампанского.
Впервые за этот вечер Лана смогла спокойно насладиться взрывом пузырьков у себя на языке и шелковистым течением вина по горлу. Она села прямее и улыбнулась при виде полных внимания лиц.
– Он больше этого, но совсем не такой приветливый Бальный зал больше здешнего сада, но очень холодный. Я не замерзла только благодаря танцам.
– Расскажите, с кем вы танцевали.
Колетт выпила шампанское, снова наполнила свой бокал, а потом долила вина и Лане.
– Кажется, я танцевала со всеми мужчинами, которые гам были. А с Уилтоном Ван Энделом – два раза.
– С этим! – Надя нахмурилась. – Он гадкий молодой человек. Вы должны держаться от него подальше.
Заинтригованная Лана пристально посмотрела на русскую портниху:
– Что вы о нем знаете?
– Только то, что говорили другие, но этого достаточно, чтобы знать: он человек непорядочный. – Уже мягче она спросила: – Энсел Бичем там был?
Лана не без труда вспомнила внушительного седовласого джентльмена, пригласившего ее ближе к концу вечера.
– Кажется, во время танца мы не обменялись и парой слов, но он показался мне настоящим джентльменом.
Надя улыбнулась и посмотрела на остальных:
– Видите? Я так вам и сказала!
Лана удивленно спросила:
– Вы его знаете?
– В некотором роде – да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87