– Эти вещи меня совершенно не интересуют. Но нехорошо, что моя подруга Шивон лежит в безымянной могиле.
– Прости меня, Лана. – Джесс накрыл ее руку ладонью. – Я не подумал. Ты ведь даже не имела возможности оплакать потерю лучшей подруги. Скажи мне, где похоронили Шивон, и я позабочусь о том, чтобы ее перезахоронили как следует и поставили памятник.
Лана почувствовала прилив стыда, от которого у нее покраснели щеки. Неужели она никогда не научится лгать с такой легкостью, как это делают Джесс и его друзья?
– Я бы предпочла сама об этом позаботиться.
– Как хочешь! – Он отпустил ее руку и занялся едой. – Завтра я первым делом позабочусь о том, чтобы у тебя были деньги купить участок у церкви Святого Патрика и поставить там памятник. В Вест-Энде есть чудесный итальянский резчик по камню, который может высечь из гранита ангела или святого или написать на плите мрамора то, что тебе захочется. Выбор за тобой.
Лана поспешно наклонила голову, чтобы спрятать навернувшиеся на глаза слезы.
«Ах, Шивон, как бы мне хотелось дать тебе то, чего ты заслуживаешь! Но я уверена, что ты меня поймешь. Сейчас мне надо пустить эти деньги на то, чтобы нанять хорошего дорогого адвоката и получить опеку над Колином. Хотя мне стыдно лгать, я это делаю, чтобы не обмануть тебя. Пожалуйста, прости меня!»
Эта безмолвная молитва немного успокоила Лану. Начатый ею обман камнем лег ей на сердце. Но что ей оставалось делать? Ей не с кем было поделиться – и приходилось делать то, что она делала всегда. Она будет делать то, что считает нужным, и надеяться на то, что ее выбор окажется удачным.
* * *
– Герцогиня Пятой авеню. Это редкий подарок! Как вы меня нашли, герцогиня?
Благообразный и безупречно одетый мужчина вышел из-за своего рабочего стола, как только Лана вошла в комнату.
– Я прочла о вас в «Нью-Йорк ньюс». Вы представляли Инид Моргенталь, когда у нее было то… недоразумение с продавцом.
– Вот как!
Этой короткой фразой, прозвучавшей как проклятие, он расправился с судебным процессом, который занимал первую полосу газет в течение нескольких недель.
Подав Лане стул, он дождался, чтобы она села, а потом вернулся за свой стол.
– Жадные предприниматели всегда угрожают испортить доброе имя человека богатого и привилегированного, надеясь, что тот предпочтет тихо откупиться.
Лана слышала, что владелец магазина поймал Инид на том, что она спрятала на себе несколько дорогих ювелирных украшений, и что пришлось заплатить большие деньги, чтобы он снял свой иск. Хантер Шейлер переплел пальцы рук, лежащих на столе, и внимательно посмотрел на нее:
– Вы пришли сюда поэтому? Кто-то угрожает вашему доброму имени?
Она набрала воздуха и вспомнила заранее подготовленные слова.
– Мистер Шейлер я бы хотела, чтобы вы представляли мои интересы в суде.
– С какой целью?
– Есть один мальчик…
Его брови стремительно поднялись.
– Ваш? Незаконнорожденный ребенок?
Если ее и оскорбило такое предположение, она решила не обращать на это внимания. В конце концов, адвокату с его репутацией часто приходится видеть оборотную сторону жизни.
– Он сирота, сын доброй подруги. Я дала слово, что, если что-то случится, я буду растить и любить его как своего собственного. Хотя мне очень хотелось бы выполнить обещание, моим попыткам мешают.
– Вымогательство?
Она предупреждающе подняла руку:
– Ничего подобного. Просто Эвелин Ван Эндел согласилась усыновить мальчика, а мне кажется, что, хотя она уже могла пожалеть о таком обещании, оно было дано публично и ей неудобно отказываться от своего слова.
– Эвелин Ван Эндел? – Внезапно оживившись, Хантер Шейлер внимательно посмотрел на Лану. – Вы понимаете, что для того, чтобы идти против столь серьезного противника, вам понадобится немало денег?
Лана судорожно сглотнула.
– Деньги меня не волнуют, мистер Шейлер. Я твердо решила получить опеку над мальчиком.
Впервые в его глазах появилась улыбка.
Он открыл ящик стола, достал блокнот и, обмакнув перо в чернильницу, посмотрел на нее:
– Мне надо получить как можно больше информации, начиная с полного имени мальчика и даты его рождения.
Пока Лана диктовала ему нужные сведения, он стремительно их записывал. Отложив перо, он спросил:
– Какую сумму вы готовы дать мне сегодня?
Лана аккуратно расправила купюры и стала смотреть, как он их пересчитывает. Руки у него были мягкими и ухоженными. Волосы были безупречно подстрижены, a костюм был таким, какой подобает человеку состоятельному. Она почувствовала некоторое облегчение. Этот мужчина будет спокойно себя чувствовать в мире Эвелин Ван Эндел.
Он посмотрел на нее:
– Мне понадобится гораздо больше этого, прежде чем дело перейдет в суд.
Лана судорожно вздохнула, осознав, что ей было страшно – не из-за денег, а потому, что мужчина с таким статусом мог бы не пожелать браться за столь незначительное дело.
– Вы будете меня представлять?
Его улыбка была такой же шелковой, как и тон бархатистого голоса.
– Я приму эту скромную сумму как задаток, герцогиня, и сразу же начну работать.
Джесс извлек из кармана сигару и сел в ожидавший его экипаж. Пока он ехал по темным улицам, мысли его были сосредоточены не на карточной игре, а на Лане.
Она его тревожила. С ее щек исчез румянец. Хотя она стойко продолжала играть свою роль в вихре светских развлечений, он ясно видел, что ее сердце не лежало к этой игре. Встреча с Колином больно ее ранила, и он не был уверен, что она сможет оправиться, если проиграет битву за опеку.
Он поклялся, что она не проиграет. Он сделал все от него зависящее, чтобы она добилась успеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87