У нее округлились глаза.
– Ты пытаешься повлиять на судью?
– Не «повлиять», герцогиня. Скажем так: я буду рад… подружиться с ним.
Лана почувствовала, что глаза у нее наполнились слезами, но на этот раз это были не слезы отчаяния, а слезы надежды.
– Я этого никогда не забуду, Джесс.
Он одарил ее своей самой бесшабашной улыбкой, с радостью видя, что в ее глазах снова появляется прежний блеск.
– Пока меня рано благодарить. Нам еше предстоит немало потрудиться.
– Но ты считаешь, что надежда есть?
Он подмигнул ей – и она почувствовала, что сердце у нее начинает биться быстрее.
– Надежда есть всегда, Лана. Она есть каждый раз, когда ты открываешь карту. Именно из-за этого азартные игроки и не бросают играть.
– Из меня вышел плохой игрок.
– Из тебя? Лучших я не встречал. – Джесс тихо рассмеялся. – Я бы сказал, что ты делала ставки и выигрывала с самого своего рождения.
Глава 21
– Мистер Фредерик, как по-вашему, у меня есть шанс получить опеку над Колином?
Лана робко присела на краешек стула в конторе адвоката. Состояние комнаты было отражением ее владельца. Обшарпанные стулья в беспорядке расставлены по комнате. Рабочий стол завален папками и бумагами. Во всех углах громоздились коробки со старыми делами.
– Если бы я так не думал, я бы не взялся за ваше дело. – Вместо того чтобы сесть за стол, адвокат прислонился к переполненному картотечному шкафу и с интересом разглядывал Лану. – Джесс рассказал мне все подробности.
Она изумленно посмотрела на Джесса, который спокойно кивнул:
– Закери сказал, что станет нам помогать только в том случае, если мы будем с ним полностью откровенны. Так что я рассказал ему всю правду, Лана.
Лана почему-то почувствовала себя спокойнее. Было таким облегчением говорить прямо, без всей той лжи, которая стала столь значительной частью ее новой жизни.
Адвокат сдвинул свои лохматые брови, хмуря лоб, и Лана обнаружила, что его темные внимательные глаза обладают почти гипнотической силой.
– Я знаю факты, мисс Данливи, но я захотел увидеться с вами, прежде чем начинать работу.
Несмотря на то что этот человек больше походил на седого разносчика, чем на образованного юриста, Лана внезапно почувствовала, что доверяет ему. Возможно, дело было в честности, которая читалась в его взгляде. Или в том, что он не пытался ей льстить при первом знакомстве, а вместо этого настойчиво задавал вопросы по существу.
– Я буду делать все, что вы скажете.
Он скрестил руки на груди.
– Расскажите мне своими словами, почему, по-вашему, опеку над сиротой следует отдать вам.
– У этого сироты есть имя. Его зовут Колин. Когда он родился, его мать назвала своего малыша в честь своего отца.
– Вы были знакомы с дедом мальчика?
Лана покачала головой:
– Я познакомилась с матерью Колина, Шивон, в сиротском доме в Ирландии. Я не знала никого из ее родных.
– Какой была Шивон?
Лана вспомнила их первую встречу.
– Она была до смерти напугана. Когда ее туда привезли, она сначала долго плакала, а потом забилась в угол. Я ее поняла, потому что мне часто хотелось сделать то же самое.
– Но вы не делали.
Лана подняла голову чуть выше.
– Я никогда не допускала, чтобы кто-то увидел, как я плачу.
Джесс широко улыбнулся.
– Как Шивон справилась со своим страхом?
– Я сказала, что буду ее подругой, и пообещала о ней заботиться. И я делала все, что могла, чтобы выполнить свое обещание. Когда пришло время бежать из приюта, мы убежали вместе. А когда пришло время уезжать из Ирландии, мы вместе поплыли в Америку.
– А как вы узнали, что пришло время покинуть страну, в которой вы родились?
– Мы голодали. Мы знали, что где-то можно найти лучшую жизнь. Хуже было просто некуда.
– А что вы скажете про отца ее ребёнка?
– Билли О'Малли. – Лана махнула рукой, показывая, что говорить о нем не стоит. – Он был красивый и обаятельный, и когда мы приехали в Америку, стал еще одним нахлебником.
– Он не заботился о семье?
– Он заботился только о собственном комфорте.
– Вы считаете, что он убил вашу подругу?
– Да, считаю. Но я не могу это доказать, а так как Билли умер, то я считаю, что для Колина было бы лучше, если бы об этой части его семейной истории больше не говорилось ничего.
– Вы говорили, что мать Колина назвала ребенка в честь своего отца. Откуда вам об этом известно? Вы присутствовали при его рождении?
– Да, я там была. Я первая взяла его на руки. – Лана улыбнулась. – Я видела, как он делал первые шаги, учила его произносить первые слова. Я видела его каждый день, пока Шивон не сказала мне, что опять ждет ребенка. В тот день я ушла из «Синего гуся» и нанялась горничной, чтобы можно было платить за жилье для Шивон и Колина после того, как Билли их бросит.
– Вы были настолько уверены в том, что Билли их оставит?
Она только кивнула.
– И поэтому вы считаете, что вам надо отдать опеку над Колином О'Малли?
– Я не носила Колика под сердцем, но я носила его в сердце, даже, до его рождения. А с той минуты, как он появился на свет, я любила его больше жизни. Я была ему второй матерью после Шивон.
Адвокат взглянул: на Джесса, который наблюдая за Ланой с яростной сосредоточенностью.
– Похоже, мне предстоит немало поработать, чтобы помочь вам получить опеку над вашим мальчиком.
С этими словами Закери улыбнулся, и Лана подумала, что глаза у него похожи на глаза большой и очень доброй собаки.
И она решила, что если он не даст ей повода в нем усомниться, то она последует примеру Джесса и доверится этому необычному, странному на вид мужчине.
Следующие несколько недель стали нескончаемым хороводом выездов на обеды, театральные спектакли и в оперу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87