– Если ты говоришь правду, я поучу своего шурина хорошим манерам, но если ты лжешь… я сейчас сам узнаю, девственница ты или нет.
Джулия сжала губы и с безнадежным вздохом отвела взгляд от загорелого лица.
– Если б я могла остановить тебя и отправить в ад, я бы это сделала, но, как ты сам понимаешь, норманн, ты сильнее меня и все мужчины одинаковы. Разве не так?
– Нет, не так, англичанка, не все мужчины одинаковы, только я и вправду не хочу жениться на объедках другого.
Его рука продолжила свое движение. К своему собственному стыду, Джулия почувствовала, что из ее глаз потекли слезы, и она с трудом сдерживала рыдания. После долгих лет, которые она провела, мечтая о любви и замужестве, о том, чтобы познать секреты супружеской постели, сейчас это должно было произойти без любви.
– Тшш, – шепнул он, наклоняя к ней лицо, – успокойся, моя английская леди, я не обижу тебя. Даже ради Вильгельма я не стану насиловать свою собственную жену.
С неохотой, пересиливая самого себя, через возбуждение, которое вызывало в нем прикосновение к нежному телу, Фальк опустил юбки лежавшей под ним девушки, потом вытащил спрятанный на пояснице кинжал и надрезал себе большой палец. Джулия охнула, глядя, как он трясет рукой над простыней.
Убедившись, что все сделано как надо, он заметил, что несколько капель крови попали ей на подбородок, и потянулся стереть их.
Джулия закричала и дернула головой, уклоняясь от кинжала, что был у него в руке.
– Это просто… – Фальк кашлянул, прогоняя внезапную хрипоту, – у тебя на подбородке кровь. Я хотел вытереть.
Он спрятал кинжал и стал осторожно отирать ей подбородок. Обхватив ее лицо большим и указательным пальцами, Фальк рассматривал свою столь неожиданно обретенную жену. Ругая самого себя, не в силах сопротивляться чувству, которое она вызывала в нем, он приблизил к ней лицо, прижался губами к ее дрожащим губам и языком заставил ее их разжать.
Джулия в ошеломлении смотрела в его темные глаза – никогда ее так не целовали. Прикосновение его губ вызывало в ней странное, но отнюдь не неприятное ощущение. Она вдруг почувствовала, как ее затопляет теплота и от ног поднимается томительная слабость.
С хриплым стоном он впился сильнее в ее рот, ее зубы сами собой разжались. Его рука скользнула с талии ниже, прижимая податливое тело, а губы беспрерывно двигались, словно пили ее. Джулия, почти не сознавая этого, ухватила его за плечи, то, ли отталкивая его, то ли лаская. Но вот его губы ослабили напор, он поцеловал ее в щеки, в шею, снова в губы – и поднял голову.
Он заговорил, и голос его звучал хрипло, акцент был явственнее, чем прежде, а черные глаза смотрели пронзительно.
– Когда я возьму тебя, англичанка, ты не будешь дрожать и плакать от страха. Я не люблю, когда женщина меня боится, наш союз будет наслаждением, какого ты прежде не знала. – Его взгляд скользил по лицу Джулии, словно он старался запечатлеть в памяти каждую черточку. – Но честно предупреждаю, жена. Если, когда я вернусь, ты окажешься не девственной, я убью тебя. И того, кто посмел взять принадлежащее мне и больше никому. Я понятно говорю?
Джулия, не отрывая глаз, кивнула. Он поднялся, и она еле успела свободно вздохнуть, как он подхватил ее, быстрым движением снова перекинул через плечо и сдернул с кровати простыню со следами крови.
В холле, куда он спустился, его ждали с нетерпением.
Фальк показал простыню Вильгельму, а Джулию осторожно поставил на пол и последний раз пристально посмотрел ей в глаза, прежде чем отойти к своему оруженосцу, чтобы надеть доспехи и прицепить меч.
Вильгельм со своим войском отбыл, оставив полдюжины тяжеловооруженных всадников в качестве гарнизона и пообещав, Джулии, что скоро отпустит ее мужа в Фоксборн.
Глава четвертая
Они двигались быстро и к полуночи прибыли к деревянной крепости, воздвигнутой на Гастингских утесах. С моря дул свежий ветерок, норманнские командиры спешились. Все устали, но герцог их не отпустил, и еще несколько часов они обсуждали прошедшую великую битву и стратегию дальнейших действий.
Вильгельм планировал пойти на Дувр, захватить его и далее проследовать к Кентербери, религиозному сердцу Англии. Оттуда он намеревался двинуться маршем к столице, Лондону.
Было далеко за полночь, когда Фальк д’Арк, наконец, попал в свою палатку. Сидя у огня, он вяло жевал, запивая еду вином и даже не замечая, что ест. Мысли его кружились вокруг дрожащего, избитого тела его золотоволосой жены. Пальцы невольно сжались в кулак. Отныне она принадлежит ему, и всякий, кто посмеет ее тронуть, ответит за это кровью. Несмотря на поздний час, Фальк позвал своего оруженосца и приказал отвезти устное послание капитану гарнизона Фоксборнского замка.
– Передай ему, – сказал он сонному оруженосцу, – Что у моей жены есть брат, зовут его Рэндал и он где-то в тех местах. Так вот, чтобы его не подпускали к моей жене даже на расстояние плевка, а если его поймают, пусть приведут ко мне связанным по рукам и ногам. Или, если я еще не вернусь, пусть подержат в темнице.
– Вряд ли в английских замках есть темницы, милорд, – заметил оруженосец Сандер.
– Ммм… – Фальк провел пальцем по щетинистому подбородку, размышляя об этом странном факте. – Ну ладно, пусть держат его под охраной, подальше от моей жены. А где – пусть решает сам Эрве.
Оруженосец отправился с поручением, а Фальк снова впал в задумчивость. Из упавшей на землю седельной сумки высовывался пучок волос Джулии. Он хотел было встать и взять его в руки, пощупать этот мягкий шелк, но сил не было. Фальк никогда еще ни у одной женщины не видел таких волос – рыжих и золотых одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53