* * *
В понедельник незадолго до половины девятого Мартин прибыл в Ньютон-Рейлз. Он пришел на несколько минут раньше, надеясь застать Кэтрин одну перед уроками.
– Мисс Кэтрин сейчас занята, – сказала горничная и провела его наверх в классную комнату. – Она придет, как только сможет.
Так что Мартин, войдя в комнату, застал близнецов сидящими за столом у окна и разговаривающими по-французски; перед ними лежала карта Франции. Они замолчали, когда он вошел, но Джинни, оглядев его с головы до ног, сделала какое-то замечание на французском языке, о смысле которого нетрудно было догадаться. Он был одет в свой лучший воскресный костюм из коричневой саржи, который был ему слишком мал, и новые ботинки, которые были ему велики; он стоял в проеме двери, мешая горничной закрыть ее. Он внезапно увидел себя их глазами: неуклюжая фигура, невеселая и грубая, у которой из рукавов пиджака слишком сильно вылезали запястья. Он снял шляпу, и его густые каштановые волосы, хотя Нэн и привела их в порядок, упали ему на брови.
– Заходи, Мартин, – сказал Хью. – Повесь свою шляпу на крючок и садись рядом с нами. Моя сестра Кэт еще не пришла. Она занимается хозяйством: там какие-то непредвиденные осложнения.
– Он не знает, что такое осложнения, – сказала Джинни, и хотя она притворилась, что говорит тихо, было очевидно, что она хотела, чтобы Мартин расслышал ее слова.
– Он это узнает, – сказал Хью, – возможно, он это запомнит, как первое новое слово, которое он выучил в этой комнате.
Потом, когда Мартин сел за стол, он продолжил:
– Сейчас мы изучаем Французскую революцию, и обсуждали судьбу короля Людовика. Моя сестра не испытывает к революционерам и к тому, что они делали, ничего, кроме отвращения, а я спорю с ней, доказывая, что Бурбоны сами навлекли на себя все это. Интересно, а какое твое мнение?
– А кто такие Бурбоны?
– Монархи.
– Тогда я думаю, что ты прав.
– Почему ты так думаешь? – спросила Джинни.
– Потому что они жестоко обращались с крестьянами долгие годы.
– А как они обошлись с королем Людовиком? На цареубийство ты смотришь сквозь пальцы?
– Я не знаю, что такое цареубийство. Я лишь знаю, что они отрубили ему голову.
Брат и сестра рассмеялись, но смех Хью, как обычно, был совершенно беззлобным. Мартин сразу же понял это, поэтому заговорил о своем промахе с Хью совершенно свободно.
– Кажется, я сейчас выучил еще одно новое слово, а ведь мои занятия еще не начинались.
– Полагаю, ты думаешь, – сказала Джинни, – что если ты выучишь достаточное количество новых слов, ты станешь от этого джентльменом?
Мартин ничего не ответил, но выпрямился на своем стуле с высокой спинкой. Через мгновение она опять заговорила.
– Именно поэтому ты пришел сюда – чтобы немного пообтесаться? Мне кажется это бесполезным занятием, и я не завидую своей сестре. Но чего ты пытаешься добиться этим?
Поскольку Мартин упрямо молчал, она повернулась к брату.
– Он никогда не станет джентльменом, не правда ли, даже если будет учиться вместе с нами?
– Это зависит от того, – заметил Хью, – что ты имеешь в виду под словом «джентльмен».
– Иногда ты бываешь утомительным. Каждый знает, что такое джентльмен.
– Кто же это, в таком случае?
– Без сомнения, это тот, кто не похож на него, который работает, чтобы прожить, – сказала Джинни. – Это тот, у кого нет таких грубых, красных рук и грязных поломанных ногтей, кто не носит такой нелепой одежды и не говорит с таким грубым глостерширским акцентом.
Хью посмотрел на лицо Мартина и увидел, как оно потемнело.
– Не принимай близко к сердцу то, что говорит Джинни. Она просто рисуется, вот и все. – Потом он сказал в своей ленивой манере: – А что ты думаешь: кто такой джентльмен? У тебя есть идеи на этот счет?
– О да, есть идеи.
– Поделись тогда ими. Я весь внимание.
– Джентльмен, – произнес Мартин с нажимом, – это человек, который может себе позволить не оплачивать свои счета.
Хью рассмеялся, закинув голову, но его сестра была возмущена.
– Какие ужасные вещи он говорит! Только потому, что наш папа должен им за работу, которую они сделали! А что бы случилось с такими людьми, как вы, если бы такие, как мы, не давали им работы? Вы бы голодали! Прийти сюда, просить об уроках, а потом говорить такое! Это просто наглость…
– Я не просил об уроках.
– Это сделал твой отец за тебя.
– Возможно, но не я. Я никогда бы не попросил. Ни за что. Лучше проглотить мыло.
– Ты в любой момент можешь уйти отсюда. Никто тебя не держит.
– Я так и сделаю через минуту, если ты желаешь. – В минуте шестьдесят секунд, я начинаю считать…
– Джинни, прекрати, – вмешался Хью. – Папа вряд ли будет доволен, если ты выгонишь Мартина.
В это мгновение вошла Кэтрин, держа в руках стопку бумаги и книги.
– Доброе утро, Мартин. Прошу прощения, что опоздала. Ты мог подумать, что я невежлива. – Она стояла у стола и смотрела на него, сразу же заметив тень на его лице и то, что его губы были крепко сжаты. – Можно спросить, что здесь произошло?
Мартин, избегая ее взгляда, что-то пробормотал в ответ. Вместо него ответил Хью.
– У нас был спор. Нет необходимости говорить, что его начала Джинни, а Мартин, не зная ее, позволил себя спровоцировать.
– Если бы ты слышала, что он сказал… – начала было Джинни.
– Лучше я не буду слушать это, – остановила ее Кэтрин. – Перебранка в классной комнате, какова бы ни была ее причина, должна быть прекращена, когда начинаются уроки. Мы и так задержались…
– Это не наша вина, – сказала Джинни. – Мы здесь уже почти полчаса.
– Именно поэтому я не намерена больше терять время, – ответила Кэтрин. Она взяла два листка бумаги и положила по одному перед каждым из близнецов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118