– Выслушайте меня, миледи! Почему бы не положить конец недомолвкам и притворству и не признаться откровенно в том, что у нас на сердце? Вы – взрослая, умная женщина и вправе решать за себя, а я хочу знать… Скажите, есть ли у меня надежда когда-нибудь исполнить мое самое заветное желание.Было что-то такое в голосе Раймонда, когда он воскликнул: «Выслушайте меня!» Что заставило меня повиноваться ему? Я слушала его всем сердцем и думала, что он прав. Между нами не должно остаться и тени недопонимания.– Я тоже хочу решить все раз и навсегда, – тихо ответила я. – Согласна, мы должны открыто объясниться, пока у нас есть возможность. Когда в ту ночь я ушла от вас, то полагала, что вы намереваетесь жениться на мне.– Во-первых, я ничего не знал о вашей болезни. Следующим вечером я ждал вас в роще, но вы не пришли. Зато пришла Бургинь. Она подошла ко мне в темноте и сказала, что вы остались в шатре и смеетесь надо мной, рассказывая придворным дамам, до чего вы меня довели. По ее словам, вы намерены были наказать меня за самонадеянность.– И вы поверили? После того как обнимали меня… вы поверили ей и решили, что я способна вести себя подобным образом?– Я понял, что она лжет, конечно. Но на следующее утро ваш брат созвал нас и объявил, что собирается выдать вас замуж за Сафадина и сделать королевой Иерусалима… Я вскочил на коня и поскакал – сам не знаю куда; надеялся, что меня захватят в плен или даже убьют… Вечером вернулся в лагерь, вошел в свою палатку, там, на моей постели, сидела Бургинь. Она была одна и ждала меня… После того, что случилось, мне оставалось лишь согласиться на предложенную ею тайную церемонию… И, – с горечью добавил он, – до тех пор, пока вы не призвали нас всех и открыто не объявили о том, что не выйдете за Сафадина, у меня не было оснований полагать, что вы недовольны планами Ричарда.– Понятно, – ответила я. – Понятно.Кое-что в рассказе Раймонда вовсе не удивило меня. Теперь я вспомнила, как он смотрел на меня, когда я обедала в обществе Сафадина, и его слова о «новой жизни».– Матерь Божья, – заговорил он снова, обращаясь скорее к самому себе, – каким же глупцом, какой самолюбивой скотиной я был! Я рисковал будущим счастьем трех человек просто для того, чтобы облегчить свою боль! Как, милая моя, описать мне свои чувства, когда вы так храбро повели себя и просили о помощи и защите от Ричарда? Вы были так прекрасны – и так одиноки! Я гордился вами и испытывал великое отчаяние. Я увидел, что потерял, и понимал, что винить в том некого, кроме себя самого. Как мог я поверить Бургинь… и даже Ричарду?– По-моему, недопонимание произошло прежде всего потому, что я – королева, – отвечала я. – Если бы мы могли встречаться открыто и если бы мое будущее касалось только меня, такого никогда бы не случилось. И потому, Раймонд, пусть прошлое остается в прошлом. Давайте снова будем друзьями.– Мы всегда будем друзьями, но мне этого недостаточно! Джоан, моя жизнь будет пустой, если вы не станете моей женой. – Он смотрел на меня глазами, полными любви, но не смел прикоснуться ко мне. Я же, понимая, что наше будущее счастье зависит от моего решения, медлила с ответом. – Откройте мне ваше сердце, миледи, – сказал он наконец. – Если я навсегда утратил возможность вернуть вашу любовь, так и скажите, и я обещаю больше никогда не заговаривать о своих чувствах. Но если вы еще можете полюбить меня и довериться мне, как мы будем счастливы! – Голос его дрогнул, и он замолчал.– Наверное, я люблю вас, Раймонд, – тихо отвечала я, – иначе не стала бы вас слушать. И мне тоже кажется, что вместе мы будем счастливы. Но сейчас еще рано обмениваться обетами: вы только что расстались с Бургинь, а я должна получить согласие на брак у брата и матушки. Прошу вас, соблюдайте приличия, поезжайте домой, в Тулузу, дождитесь возвращения Ричарда и тогда, если вы все еще будете желать жениться на мне, приезжайте в Англию. Там мы обо всем договоримся. Но помните: я не даю вам никаких обещаний и не требую ничего от вас.Как только я закончила свою строгую речь, он заключил меня в объятия и покрыл поцелуями, о которых я так долго тосковала. Какое это было счастье, но оно не могло длиться вечно, Раймонд вздохнул и сказал:– Хорошо, я уеду. Но я хочу, любовь моя, чтобы ты помнила меня! Глава 23 Как ни старалась я сохранить все произошедшее в тайне, это оказалось невозможно. Как только Беренгария увидела меня, она тотчас поняла: произошло что-то важное. Впервые за все время нашего знакомства она стала расспрашивать меня, и я, наконец, рассказала ей историю наших отношений с Раймондом с начала до конца. К моей радости, она одобрила все мои слова и поступки, в особенности то, что я отослала Раймонда в Тулузу.– Когда вернется мой супруг, ты выйдешь за графа замуж, – сказала она.– Я не оставлю Рика в покое, пока он не согласится на наш брак!– Отлично. Не будь дурой и не упусти своего счастья, – грустно отвечала Беренгария.Мне стало жаль ее. Что ждало впереди ее саму? Почему, спрашивала я себя, мне даровано так много, а Беренгарии – так мало? У меня были счастливые годы, проведенные с Уильямом, а сейчас – надежда провести остаток жизни с любимым человеком, в то время как они с Ричардом…Я не знала, что ей сказать, и спросила о Бургинь.– Она хочет поскорее выйти замуж за Балдуина и уехать с ним во Фландрию… Я обвенчала бы их уже сегодня. Мне не терпится поскорее избавиться от нее, но придется подождать несколько дней.Уже на следующее утро мы начали готовиться к свадьбе, и в конце недели Бургинь и Балдуин были обвенчаны. Глядя на сияющее лицо Балдуина, я сомневалась в том, что он понимает, сколько трудностей ждет его впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70