Когда их обслужили, Эрик отпил из своего стакана и сказал:
– Мистер Гранателли, вот уже около шести недель, как я встречаюсь с вашей дочерью Фрэнки. – Он решил, что самое лучшее будет сразу взять быка за рога.
Дом наклонил голову официальным, царственным жестом, который не был знаком согласия или одобрения, а означал лишь, что информация принята к сведению.
Эрик сделал еще один большой глоток и попытался расслабить свои напряженные мышцы. Он так крепко сжимал пивную кружку, что боялся раздавить ее. Черт побери, с этим человеком так просто не посидишь и не поболтаешь.
– Дело в том, что я люблю вашу дочь, сэр. И хочу на ней жениться, если она будет согласна стать моей женой. – Вот. Теперь это сказано. Эрик почувствовал, как у него на лбу и под мышками выступил пот. Его кружка опустела, и он просигнализировал официанту, чтобы тот принес им еще по одной. – Понимаете, окончательно между нами еще ничего не решено. Фрэнки нужно время… – Эрик умолк, не закончив фразы.
Гранателли сидел, уставившись на него, с замершей на полдороге ко рту кружкой.
– Ты, – наконец прорычал он, нахмурившись, – ты говоришь, что хочешь жениться на моей Франческе?
Отступать было некуда. Эрик расправил плечи и тоже уставился прямо в глаза патриарху.
– Да, сэр. Я сказал ей о своих планах и хочу, чтобы вы тоже знали. Я надеюсь получить ваше благословение, мистер Гранателли, – конечно, если Фрэнки…
Больше Эрик ничего сказать не успел. Гранателли внезапно потянулся через стол и схватил руку Эрика в обе свои, чуть не опрокинув кружки с пивом, которые официант как раз ставил на стол между ними. Лицо, которое только что было грозно нахмуренным, словно по волшебству вдруг осветилось лучезарной улыбкой.
– Так. Вот, значит, что между вами такое. Amore . A-a-a, buono . Stupendo . Моя Фрэнки, она очень хорошая девушка, разве нет? Зови меня Дом, ладно? Официант. – Он повелительно щелкнул пальцами. – Принесите нам две двойные порции вашего лучшего шотландского виски.
Когда виски принесли, он поднял свой стакан и произнес официальный тост:
– Salute! За тебя и за мою Фрэнки. Будьте всегда счастливы.
У него это прозвучало так, будто все уже улажено. На какое-то мгновение Эрику стало не по себе, но он отмахнулся от этого чувства. Конечно же, Дом понимает, что Эрик изложил лишь свои собственные намерения. Фрэнки ведь может еще отказаться.
Он как раз обдумывал, как ему подчеркнуть это обстоятельство, когда Дом по-свойски наклонился к нему через стол:
– Ну, молодой человек, как я понимаю, ты играл в футбол. Какой позор, что у нас отобрали право играть в высшей лиге! Каковы, по-твоему, наши шансы снова завести футбольную команду здесь, в Сент-Луисе?
Этот предмет разговора живо интересовал Эрика, и через несколько секунд они углубились в его обсуждение.
На протяжении следующих двух часов они выпили еще несколько двойных виски, разговаривая о футболе, бейсболе, потом о ресторанном бизнесе. По мере того как день клонился к вечеру, они все больше размягчались, понемногу пьянея.
Эти двое мужчин были очень разными по возрасту, по происхождению и даже по языку, и тем не менее оба чувствовали, что во многом похожи. Общим было их отношение к делу – оба считали, что работа требует полной самоотдачи и досконального знания того, как функционируют рестораны. Оба любили одни и те же виды спорта, болели за одни и те же команды и даже критиковали одни и те же аспекты спортивной индустрии.
К тому времени, когда они собрались уходить, они уже понимали и уважали друг друга.
Оба решили, что лучше будет взять такси, чем вести машину, и расстались в холле, сердечно пожав друг другу руки.
– Arrivederci, Эрик. Скажи Фрэнки, чтобы скорее приводила тебя к нам домой на стаканчик вина моего собственного изготовления. – Дом по-приятельски хлопнул Эрика по плечу.
И опять Эрик ощутил тот слабый укол тревоги, который раньше вызвал у него беспокойство. Со времени ссоры они с Фрэнки старательно избегали разговоров о ее семье, и он, черт побери, не собирается небрежным тоном предложить ей зайти домой к Гранателли, чтобы выпить по стаканчику папиного вина. Сначала они с Фрэнки должны спокойно, без нервов обсудить этот ее пунктик в отношении родственников.
Но все равно он был рад, что откровенно поговорил с ее отцом.
Дом Гранателли и его брат Вито встречались каждый четверг, чтобы сыграть в карты и пропустить по стаканчику-другому вина. За этим делом разговаривали, естественно, о детях. Для чего тогда нужна семья, если не для того, чтобы делить радость и горе, неудачу и успех?
– Этот молодой человек, с которым встречается Франческа, Эрик Торп, он отличный парень, – похвастался Дом брату в тот четверг вечером. – Скопил порядочную сумму денег – ты ведь знаешь, сколько эти футболисты зарабатывают. Хороший бизнесмен, да и характером, похоже, не слаб, если справляется с моей дочкой. – Дом осушил свой стакан и снова наполнил и его, и стакан Вито своим любимым кьянти. – Моя Фрэнки, она хорошая девочка, только всегда была упрямой и своевольной, ты это знаешь не хуже меня, Вито. А теперь, слава Господу, нашлась и на нее управа. – Он чуть ли не потирал руки от удовольствия. – И такой джентльмен, Вито, ты просто не поверишь. В наши дни много ли молодых людей приходят к отцу просить руки дочери, как это делали мы в старину, спрошу я у тебя? «Я хочу жениться на вашей дочери» – он мне прямо так и сказал. Он будет хорошим приобретением для семьи, Вито. Salute!
Фрэнки насвистывала веселую мелодию, заканчивая отделку шести шляпок для подружек невесты. Это были впечатляюще нарядные сооружения из соломки тускло-розового цвета, с широкими полями, украшенными романтической «вуалью» из палевого и серого шифона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33