Хотя это, конечно, было у нее в крови. Невозможно отрицать свою сущность.
Я была почти подавлена ужасом. Мне хотелось с воплем выскочить из магазина. Элис посмотрела на меня.
– «Книга теней» Мейв была найдена после пожара. Люди прочитали ее и передали другим то, что было в ней написано.
– А где она теперь? – спросила я. Элис покачала головой.
– Я не знаю, – мягко сказала она. – История Мейв заканчивается тем, что она и Ангус сгорели в сарае.
По моим щекам медленно катились слезы.
– А что случилось с ребенком? – еле выдавила из себя я.
Элис с участием посмотрела на меня. Прожитые годы оставили свой отпечаток мудрости на ее лице. Она протянула мягкую, пахнущую цветами и травами руку и коснулась моей щеки.
– Этого я тоже не знаю, моя дорогая, – сказала она так тихо, что я едва расслышала.
– Что же случилось с ребенком?
Туман поплыл у меня перед глазами, и мне захотелось или упасть, или помчаться по улице с криком.
– Эй, Морган! – Это был голос Робби. – Ты готова? А то мне пора домой.
– Прощайте, – прошептала я, повернулась и бросилась вон из магазина.
Робби последовал за мной, и я ощутила излучаемые им волны беспокойства.
У себя за спиной я скорее почувствовала, чем услышала слова Элис:
– Я не прощаюсь, моя дорогая. Ты еще вернешься.
8. Гнев
1 ноября 1980 года
Какой великолепный Самхейн получился у нас вчера! После мощного круга, который Ма разрешила мне вести, мы танцевали, слушали музыку, наблюдали звезды и мечтали о лучших временах. Это был вечер, изобилующий сидром, смехом и надеждой. Последнее время мы жили очень спокойно. Неужели зло оставило нас, прошло стороной? Может, нашло себе другое пристанище? Богиня, молю тебя, не надо. Я не хочу, чтобы другим пришлось пережить то, что пережили мы. Но я благодарна за то, что мы больше не вздрагиваем при каждом шорохе.
Ангус подарил мне чудесного котенка – крошечного белого котика, которого я назвала Дагдой. Это имя его ко многому обязывает! Он малюсенький и очень милый. Я люблю его, и как славно, что Ангусу пришла в голову такая мысль. Сейчас мой мир благословен и полон покоя.
Хвала Богине за то, что щедро поделилась с нами своими дарами.
Хвала волшебству, из которого проистекает всякая благодать.
Хвала моему сердцу – я следую туда, куда оно ведет.
Благословенны будьте.
Брэдхэдэр
Вот Дагда сейчас мяукает – просится выйти!
– В чем дело? – спросил Робби, когда мы сидели в машине.
Я шмыгнула носом и провела рукой по лицу:
– Элис рассказала мне печальную историю о нескольких погибших ведьмах.
Он прищурился.
– И ты плачешь, потому что… – подсказал он.
– До меня только что дошло, – сказала я, стараясь говорить небрежным тоном. – У меня очень доброе сердце.
– Ладно, можешь не рассказывать. – В его голосе послышалось раздражение.
Он завел машину, и мы отправились обратно в Видоуз-Вэйл.
– Ну, просто… я пока не могу говорить об этом. Ладно, Робби? – почти шепотом сказала я.
Он немного помолчал, потом кивнул.
– Ладно. Но если тебе когда-нибудь понадобится чье-то плечо, то я здесь, рядом.
Это было так мило с его стороны, что меня обдало теплой волной. Я протянула руку и похлопала его по плечу.
– Спасибо тебе. Это помогает. Правда.
Пока мы ехали, стемнело, и к тому времени, как мы вернулись к школе, на улицах зажглось освещение. Мои мысли вертелись вокруг судьбы моей родной матери, и, когда Робби остановился, я с удивлением узнала школьное здание и увидела свою машину, одиноко стоявшую на улице.
– Спасибо, что подвез, – сказала я.
Было темно, и ветер сдувал с деревьев листья, которые кружились в воздухе. Один задел меня, и я вздрогнула.
– С тобой все в порядке? – спросил Робби.
– Думаю, да. Еще раз спасибо тебе. Увидимся завтра, – сказала я и села за руль.
У меня было такое чувство, словно я прожила целую жизнь – жизнь моей родной матери. Она должна быть той самой Мейв Риордан, чье имя записано у меня в свидетельстве о рождении.
Просто обязана. Я попыталась вспомнить, видела ли я название места рождения. Было ли там написано «Мешома-Фолз» или «Видоуз-Вэйл». Но так и не смогла вспомнить. Было ли моим приемным родителям известно хоть что-то из этой истории? Как они нашли меня? Как удочерили? Все те же вопросы без ответов.
Я включила двигатель, чувствуя, как меня снова охватывает злость. Они знают ответы, и они мне их скажут. Сегодня же! Я не смогу больше прожить даже одного дня, не получив ответа.
Я поставила машину у дома и решительно зашагала по дорожке к крыльцу, мысленно произнося слова, которые собиралась сказать, формулируя вопросы, которые хотела задать. Я толкнула входную дверь и…
И увидела тетю Эйлин и ее приятельницу Полу Стин, которые сидели на диване.
– Морган! – сказала тетя Эйлин, раскрыв объятия. – Как поживает моя любимая племянница?
Я обняла ее, а Мэри-Кей изрекла:
– Мне она сказала в точности то же самое.
Тетя Эйлин засмеялась:
– Вы обе – мои любимые племянницы.
Я улыбнулась, мысленно пытаясь переключить скорость. Разборку с родителями пришлось пока что исключить. А потом… Я вдруг поняла, что тетя Эйлин знала, что меня удочерили. Конечно, знала. Ведь она мамина сестра. На самом деле, об этом должны были знать все друзья моих родителей.
Они все время жили здесь, в Видоуз-Вэйле, и, если мама не притворялась беременной (а я как-то не могла себе представить, чтобы она так поступила), то они должны были знать: ведь не появилась же я из ниоткуда. А потом, спустя два года, у нее действительно родился ребенок. Мэри-Кей. «Господи! Вот ужас-то!» – подумала я. Я испытывала жгучий стыд и полнейшее унижение.
– Слушай, мы привезли китайской еды, – сказала тетя Эйлин, вставая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49