Она побывала на обложках «Тайм», «Ньюсуик», дважды в «Пипл». Звездный огонь жег так сильно, что сжигал ее внутреннее, сокровенное «я».
Не находя себе места, Алекса зашла в спальню. Взгляд упал на обложку «Ньюсуик» – принцесса Диана и принц Чарльз в медовый месяц. Из прочитанного и увиденного по телевизору Диана представлялась Алексе простой девушкой, почти ребенком. Много ли времени пройдет, прежде чем она изменится? Могла ли она даже предположить, что значит жизнь в неотступном свете прожектора? Конечно нет, но по крайней мере у нее есть муж, который привык к этому, с которым можно, заперев все двери, сбросить туфли и посмеяться над всем этим идиотизмом. Алексе не с кем посмеяться. Постоянно хотелось позвонить Кэлу Робинсону. Она от души радовалась, когда Джо передала его поздравления. Как хорошо, что он оказался выше обид… Но что ему сказать?.. Тем более по телефону, разговор все равно получится искусственным.
У кровати стояла фотография Джо. Милая Джо, как же она изменилась, переехав в Нью-Йорк. Стала сдержанней, все меньше похожа на старшую сестричку. Говорит с ней, как чужая. Алекса закусила губу. Она знала, что сама стала отвечать так же.
Хорошо, что Джо решила навестить бывшего босса в Сан-Диего. Все к лучшему. Алекса безумно скучала по ней, а с другой стороны, надеялась, что сестра останется в Калифорнии. Нью-Йорк не для нее. Алекса допустила непростительную слабость, вызвав Джо к себе. Она пожалела об этом, не успев положить трубку, но было уже слишком поздно.
Почему она позвонила? Возможно, из-за странного письма отца, где он просил ее быть осторожней. Писал, что Нью-Йорк полон змей и факиров, которые разрушат ее жизнь, и карьера модели чревата скорой смертью, особенно в Нью-Йорке. Мама в письме не упоминалась, но, хоть отец и был в стельку пьян, сочиняя послание, он в тот момент определенно думал о ней. Глупое письмо, но что-то в нем было пугающее. Как будто отец знает то, чего она не знает и никогда не узнает… Потом она позвонила Джо – просто так, взбодриться и рассказать, как все замечательно, – а там ждали новости гораздо ужасней. Оказалось, маму изуродовали в неизвестном косметическом кабинете, и она в отчаянии сама направила машину в пропасть.
Алекса не решалась представить, как это Джо справляется со всем этим одна. Ей не терпелось скорей увидеться с сестрой, поделиться с ней всем хорошим, вместе забыть о плохом. Но тут же пришло известие об убийстве Энн Першинг, маминой сиделки, – и всего через несколько дней после их разговора с Майком и Джо. Смутные предупреждения отца приобретали реальные очертания. Алекса не говорила Джо о письме. Зная свою старшую сестру, она не сомневалась, что та немедленно позвонит отцу и в лоб спросит, что он хотел сказать… или попросит Майка Таннера поговорить с ним. А кто знает, к чему это может привести?
С самого начала вокруг было слишком много подводных течений, много непонятного, непонятного до сих пор. Алекса решила, что распутает все сама. Но Джо так и норовит засунуть свой нос куда не просят, в неизвестность, которая доведет черт знает до чего. Алексе нужна помощь особого рода. Ей ужасно хотелось поговорить с кем-нибудь о чертовом письме, на которое она не ответила. Оно все больше щекотало нервы ее к тому времени уже подозрительной натуры. Но с кем поговорить? Не с кем.
По иронии судьбы больше всего помог ей самый неуловимый, загадочный и магнетический – по словам Барри – человек. Мистер Форга. Он просил называть себя Баксом, но у Алексы не получалось. Странно, он притягивал и одновременно пугал ее. Никто на свете не действовал на Алексу таким образом.
У кровати она держала его книгу, к которой часто обращалась. Еще давно, когда он работал психологом, он написал эту книгу об одиночестве и теперь подарил ее Алексе.
«Существует повседневное одиночество, которое никогда не идентифицировалось. Оно заполняет долгие часы, когда мы не можем делать ничего – только ждать. Это одиночество влюбленных, которых разделили работа, расстояния, обстоятельства. Жизнь одиночки характеризуется его изоляцией. Он поносит друзей во имя высших идеалов. Он исповедует уродливую религию. Это человек самый несчастный на свете, но он не позволяет себе чувствовать эту боль, он никогда не признает этого. Тому, кто сам старается пробиться к людям, легче, чем человеку, пассивно ожидающему спасения от одиночества».
Одиночки… уродливые одиночки. Ясно, что мистер Форга считает ее такой – подозрительной, не дающей выхода эмоциям. Не поддающейся даже его профессиональным вопросам. Ей захотелось поплакать. Мистер Форга, бывший психиатр, а теперь мультимиллионер, и являлся той реальной силой, которая стояла за вывеской «Дэви». Это он выбрал ее из множества лиц своим символом, в который способны будут поверить больше всего. Жутковато. Кажется, он понимал ее лучше всех, но она уклонялась от откровенностей.
Он всего лишь хотел, чтобы она поверила ему, поверила людям – и все же он пугал ее.
Алекса перевернула страницу.
«Любовь – это разгоревшаяся дружба. Она обитает в реальности, а не в недосягаемых «звездных далях». Любовь – это сила, которая соединяет разбитые черепки, заполняет щели и впадины, строит мосты через пропасти… Любовь во многом связана с воспитанием. Люди, которые в раннем возрасте были лишены любви, испытывают трудности, делясь своей любовью. Ребенка нельзя залюбить слишком сильно, но можно забаловать… Хаос в семье создает трудности построению в детском сознании модели нормальных семейных отношений, мешает самому взрослению».
Алекса положила книжку и подумала о своем неродителе, неотце – Бене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106