Судя по злобному выражению лица, девица была совершенно со мной согласна.
– Какой у фас номер телефона? – спросила Кислая Капуста.
– Э-э… Это нью-йоркский номер, – нервно ответила я. – Ничего?
Она сверкнула на меня глазами сквозь свои ленноновские очки, но не высказала никаких возражений.
– Я набрала, – сказала она и передала мне трубку.
Мое сердце колотилось, как бешеное, на носу выступили капли пота. Свою речь я готовила целый день. Я решила, что лучше весело и беззаботно болтать, чем упрекать и обвинять. Но у меня так дрожали губы, что я даже не была уверена, что смогу говорить, когда там снимут трубку.
Характерный щелчок. У меня упало сердце. Какое разочарование – автоответчик! Все же я решила оставить сообщение. Может быть, услышав мой голос, трубку все-таки возьмут. И я терпеливо ждала первого куплета «Дым над водой». Но теперь это был вовсе не «Дым над водой»! Он сменил музыкальную заставку на одну из песен «Лед Зеппелин».
Когда Роберт Плант заверещал о каких-то там «горячих мамочках» и о том, что он с ними сделает, когда вернется домой, меня охватил страх. А вдруг новой музыкальной заставкой Люк дает мне понять: «Со старым покончено, да здравствует новое!» Я опять остро почувствовала: жизнь в Нью-Йорке продолжается без меня. Что там еще случилось, чего я не знаю?
…Я дослушала до конца сумасшедший гитарный пассаж и ближе к концу постаралась унять дрожь, приготовившись говорить. Но нет! Был еще и второй куплет. И мистер Плант снова вопил и визжал, обещая направо и налево горячую любовь. Потом опять бешено зазвенела гитара. И наконец голос Шейка произнес: «Давай, оставляй сообщение, дружище!» Но я уже не могла. Я снова вспомнила, как зло со мной разговаривал Люк в последнюю нашу встречу, как отвратительно он себя вел. Нет, вряд ли он захотел бы со мной разговаривать. И я повесила трубку.
– Автоответчик, – пробормотала я Кислой Капусте, которая все это время невозмутимо сидела рядом со мной.
– Фы испольсофали один ис тфух сфонкоф, даже если не погофорили, – сказала она.
К пяти часам все посетители ушли. Пациенты были подавлены и молчаливы. Все, кроме меня. Я мечтала о самоубийстве.
После чая я открыла буфет в столовой, надеясь обнаружить там шоколадку, которую сегодня видела, и чуть не получила сотрясение мозга, потому что на меня обрушилась лавина печенья, кексов, булочек и шоколадок.
– Господи! – вскрикнула я, когда пакет с маленькими батончиками «Марс» едва не выбил мне глаз. – Что это такое?
– Это они откупаются от нас, – пояснил Майк. – Вечно носят конфеты мешками. Все, кроме этого урода – мужа Чаки. Он привез ей только пакетик мандаринов. Видала его накладные локоны?
– Что, у Дермота парик?
– Неужели не заметила? – рассмеялся Майк. – Да у него как будто барсук спит на голове.
– А что значит «откупаются»? – спросила я. Что-то я разволновалась.
– Наши родственники чувствуют себя виноватыми в том, что поместили нас сюда.
– С чего бы им чувствовать себя виноватыми? – спросила я. – Разве это не для вашего же блага?
– Ты и правда так думаешь? – спросил Майк, прищурившись.
– Разумеется, – напряженно сказала я. – Если ты алкоголик или наркоман, то тебе просто необходимо обратиться сюда.
– А для тебя это необходимо, как ты считаешь? Что я могла ему ответить? И я решила сказать правду.
– Послушай, – произнесла я заговорщическим шепотом. – Меня вообще здесь не должно было быть. Просто мой отец все неправильно понял и перестраховался. Я здесь только для того, чтобы успокоить родителей.
Майк сначала расплылся в улыбке, а потом засмеялся. Он все смеялся и смеялся.
– Что смешного? – раздраженно спросила я.
– Да ведь и я то же самое говорил, – улыбнулся он. – Я здесь, чтобы жена успокоилась. Чаки – чтобы муж от нее отстал, Дон – из-за матери, Дейви – чтобы не потерять работу, Эймон – из-за сестры, Джон Джоуи – из-за племянницы. Мы все здесь, чтобы доставить кому-то удовольствие.
Мне нечего было ответить. Что я могу сделать, если все они отрицают свою болезнь!
21
Наступило утро понедельника.
Ночью я спала ужасно. Мне снился Люк, я все время просыпалась в поту, с тяжелым сердцем. Утром надо было идти на группу: ожидались ЗЗД Нейла, хотя я не понимала, что значит это слово.
– Это значит Заинтересованный Значимый Другой, – пояснил Майк. – Например, жена, друзья или родители. Они приходят сюда и рассказывают всем, каким наказанием ты была дома, как ты беспробудно пила или кололась и вообще заедала их жизнь.
– Правда? – во мне проснулся вуайеристский интерес.
Настоящий ирландский сериал! Надо будет вытащить сюда маму и Хелен. Им понравится.
– А кто твои ЗЗД? – сухо спросил Майк.
– У меня никого нет, – удивленно ответила я.
– Что, тебя никто не видел, когда ты была под кайфом? – спросил он саркастически.
Я пришла в отчаяние. Как мне убедить этих придурков, что принимать успокоительные и поднимающие настроение средства – нормально? Если бы мои так называемые ЗЗД пришли в эту поганую группу, им совершенно нечего было бы сказать, кроме: «Она развлекалась».
– Последние восемь лет я жила не дома, – сказала я. – И я что-то сомневаюсь, что моя подруга, с которой мы вместе снимали квартиру, прыгнет в самолет и прилетит из Нью-Йорка, чтобы выступить здесь.
Майк понимающе засмеялся.
– ЗЗД Нейла – его жена, – сказал он. – ЗЗД – это обычно жены.
– Не понимаю, зачем жене Нейла сюда приходить, – я пожала плечами. – Нейл – не алкоголик.
– Ты уверена? – ревниво спросил Майк. – Откуда ты знаешь?
– Он сам сказал мне.
– Вот как?
Нейл и его жена уже были в Аббатском крыле, вместе с Мисти, Джоном Джоуи, Винсентом, Чаки и Кларенсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165