Мы с Бриджит купили грамм на двоих. Я почувствовала себя хорошо задолго до того, как вдохнула. Уже самой договоренности с Уэйном было достаточно для того, чтобы мой организм начал бешено вырабатывать адреналин. Даже доллары, которые я заплатила ему, казались более зелеными и хрустящими, чем обычно. Я радостно рассталась с ними. Это ни с чем не сравнимое ощущение – держать на ладони маленький белый пакетик. Я подбрасывала его, перекатывала туда-сюда, блаженно ощущая его волшебную тяжесть.
Самое неприятное – необходимость выстоять очередь в туалет в баре или клубе. В общем, надо было найти, где вдохнуть. Главное преимущество вечеринки в собственной квартире – в том, что нет необходимости ждать. Мы с Бриджит ринулись в мою комнату и быстренько расчистили место на туалетном столике.
Бриджит, правда, хотелось еще обсудить Кубинский Кризис.
– Я так больше не могу, – сказала она. – Он обращается со мной, как с полным дерьмом.
– Так почему ты не порвешь с ним, если он тебя не уважает? – предложила я.
К тому же это и на мне как-то отражалось – жить в одной квартире с подругой, у которой роман с таким жлобом, как Карлос.
– Я его рабыня, – вздохнула Бриджит. – Я ничего не могу с собой поделать. И знаешь, ведь он мне даже не нравится!
– Мне тоже, – согласилась я.
Тут я совершила ошибку. Никогда не спешите соглашаться с подругой, когда она ругает своего парня. Потому что как только вы с ней согласитесь, вся ее злоба на него тут же обратится на вас: «Ах, значит, тебе не нравится Карлос/Эллиот/Мигель?» А еще она расскажет об этом ему, и оба они станут вас ненавидеть и представят все дело так, как будто это именно вы пытались их рассорить.
И вот они вас уже в упор не видят, находясь с вами в одной комнате. И они больше никогда не предложат вам ни кусочка пиццы, даже если у них ее навалом и они уже обожрались, а вы умираете от голода и сегодня не обедали. И вы начинаете думать, что у вас паранойя, и волноваться, не поселятся ли они вдвоем в вашей квартире, или, наоборот, не съедет ли подруга без предупреждения, так что вам придется платить за всю квартиру одной, пока не подыщете себе кого-нибудь еще.
– То есть, вообще-то, он классный, – поспешила исправиться я.
И тут же думать забыла обо всем этом, потому что мы употребили две чудных, белых, рассыпчатых дозы.
Я нюхнула первая, и пока Бриджит копалась, я уже почувствовала это чудное покалывание на коже и приятную слабость во всем теле. Повернувшись к зеркалу, я улыбнулась себе. Черт, а ведь я сегодня совсем неплохо выгляжу! Просто вся сияю. Посмотрите, какая у меня чистая кожа. Как блестят мои волосы. Какая у меня чудесная улыбка. Какая я милая, какая сексуальная. А эти два глазных зуба, которыми я всегда была недовольна, потому что они чуть-чуть выдавались вперед… Я вдруг поняла, что это мне идет! Добавляет шарма. Лениво улыбнувшись Бриджит, я сказала:
– Отлично выглядишь!
– Ты тоже, – не осталась в долгу она.
– Мы – просто классные телки, – произнесли мы обе в унисон.
И вышли из спальни, и затерялись среди гостей.
27
Не успели мы оглянуться, как оказалось, что наша квартира набита битком. В ванную выстроилась очередь из тех, кто отоварился у Уэйна, но пока еще был слишком зажат, чтобы нюхать кокаин на людях. Впрочем, подобные вещи обычно смущают только до первой дозы.
С музыкой творилось такое, что это не лезло ни в какие ворота. Я хотела «сменить пластинку», но Карлос куда-то спрятал остальные диски. Разыскивая их, я металась по комнате. От Бриджит помощи было как от козла молока. Она была слишком занята, стараясь угнаться за бешено вращающимися бедрами Карлоса. Я стала опасаться за нашу незамысловатую обстановку, а когда вращение сделалось совсем неистовым – и за наши осветительные приборы.
Все четыре кубинца танцевали, бешено вертя развинченными тазобедренными суставами и стреляя глазами в каждую проходящую женщину. Я отвернулась.
Люди все прибывали и прибывали. Я не знала никого, кроме кубинцев и Бриджит. Просто звенел звонок, и в комнату вваливалась очередная партия гостей. Единственное, что радовало – они были мужского пола.
– Эй, девки, что это у вас тут? – Ребятам было лет по четырнадцать – кепки, кроссовки, обтрепанная одежда/скейтборды и соответствующий жаргон.
До сих пор я считала себя довольно крутой. Но при появлении этих малолеток вся моя эйфория испарилась, сменившись горьким чувством, что я – отсталая женщина среднего возраста. Они приправляли каждое свое слово забавными жестами – например, загибали все пальцы, кроме мизинца и большого. Они употребляли слово «девки».
А произношение у них было, будто они из Гарлема. На самом-то деле мальчики только что прибыли из Нью-Джерси. В прогулочном лимузине. Ребятки из провинции, которые из кожи вон лезут, чтобы казаться крутыми. И вот эта публика – на моей вечеринке. Нехорошо.
– Привет, Рейчел, – услышала я.
Я чуть не сползла на пол с мыслью «Я не достойна!». Это была Хеленка. Я очень боялась Хеленку. Обычно я называла ее своей подругой, но на самом деле это были всего лишь мечты.
Мы с ней обе приехали из Ирландии, но она преуспела в Нью-Йорке гораздо больше, чем я. Она была красивая, великолепно одевалась, знала Боно и О'Конноров, занималась пиаром Ирландского торгового совета, побывала как-то на яхте Кеннеди и… ни о ком никогда слова доброго не сказала. Я была польщена, что она явилась ко мне на вечеринку. Хеленка тем самым как бы поставила на нее клеймо успеха.
Ее длинный, чуть не до пола, шифоновый жакет из журнала «Вог» за прошлый месяц только усиливал это впечатление.
– Значит, это и есть твоя маленькая квартирка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165