И еще, каждые десять дней, я
добавляла несколько строк в Хронику Экипажа. Триста лет велись эти записи
- со дня основания Обсерваты, от Третьего Штурмана Родрика Трента, внука
того, кто привел нас в Мир. И эти книги тоже истлеют там, в тайнике.
- Ортан, - сказала она, - ведь это и было главным, ты понимаешь? Ведь
все жестокости и обманы - все было только затем, чтобы спасти Обсервату.
Не просто край, в котором я родилась, а последний оазис знания, последнюю
паутинку, что тянется из глубины веков - от звездного мира, от утраченного
могущества, от почти забытой, но еще не утерянной сути!
- Элура, - сказа я тихо, - ты просто еще не знаешь. В Мире ничего не
может исчезнуть. Все, что в тебе... Общая Память это возьмет и сохранит.
- Для кого? - горько спросила она. - Кому теперь это нужно?

Ортан велел:
- Будьте тут. Нельзя отходить от ручья, - и они с Фоилом тотчас
исчезли. Я представила, как они бегут по степи, мчатся легкими, радостными
прыжками, и печаль чуть-чуть отпустила меня. Нет. Мне стало легче после
этого разговора. Чтобы понять что-то, надо назвать, я назвала - и поняла,
что со мною.
Это глупо - то, что со мною. Глупо и бесполезно. Глупо, потому что
бесполезно. Я сама сделала выбор, и теперь остается только принять то, что
этот выбор влечет за собой.
Я сижу у самой воды в жидкой тени склоненных кустов. Почему-то я
знаю, что здесь безопасно. Тихий лепет воды, чуть заметная рябь - просто
блестки, иголочки желтого света на сверкающей голубизне. Здесь покой.
Освежающий ясный покой, свобода и чистота. Может быть, я еще полюблю этот
мир...
- Дурища ты, моя леди! - сказал Норт за кустами. - Очень я ей нужен!
- А она тебе?
Ого! Неужели можно ко мне ревновать? И все-таки мне досадно, что Норт
засмеялся.
- Элура - отличный парень и умнейший мужик! А мне, вроде, замуж ни к
чему. Ну, перестань дурить, детка!
Хлесткий звук оплеухи, возня и сразу охрипший голос Норта.
- Брось, говорю! Слово-то я дал, так сам не железный. Чего ты от меня
хочешь?
- Ты не любишь меня! - сказала Илейна.
- А Мрак тебя забери! Кругом поехали! Стал бы я твои штучки терпеть,
когда б тебя не любил! Илейна, - сказал он серьезно, - я в казарме
родился, а в драке вырос, я ваших выкрутасов не знаю. Надо будет - жизнь
за тебя положу, а кривляться не стану - не обучен.
Ну вот, эти двое уже разобрались, кто кому нужен. А я? подумала вдруг
она. Ортан...
И сразу горячая злая волна: унизиться. Смешать кровь Экипажа!
И сразу привычная, тупая тоска. Я! Невзрачная старая девка, которая
никогда никому не была желанной.
И твердый спокойный холод внутри: пусть будет, как будет. Ничего не
бояться и ни о чем не мечтать. Разве что только увидеть море...

Здесь была совсем другая равнина: уютная, мирная, с зеленой сочной
травой - у нас трава бывает лишь в самом начале лета. Оказывается, равнина
- это тоже красиво.
- Здесь опасно?
- Не знаю, - ответил Ортан. - Я всем говорю, что нас лучше не
трогать. Мы соблюдаем закон, но если на нас нападут - мы убьем.
- А это можно?
- Да, - ответил он неохотно. - Если защищаться. Только не оружием.
Оружием нельзя.
Мы отдохнули за день, идти легко и приятно; мягкий ветер слегка
разбавляет зной. Фоил, как бабочка, носится возле нас: то убегает, то
возвращается, мелькает то слева, то справа; чистый восторг, ясная детская
радость, теплые волны окатывают меня, гасят печаль и согревают душу.
Кажется, мне все-таки нравится здесь...
Быстрые темные пятнышки на горизонте. Ортан? Но он спокоен и
отвечает, не глядя:
- Неил. Они умные, как этэи.
Фоил сердито фыркнул, и я засмеялась. До чего же приятны простые
вещи!
Быстрый табун почти домчался до нас. Незнакомые грациозные легкие
звери - они мельче, чем рунги, но, пожалуй, так же красивы. Здесь все
красиво, с удивлением думаю я, это какой-то обман, так не бывает...
И опять словно мягкий шелест в мозгу, дуновение мысли. Какие-то мысли
пролетали рядом со мной. Фоил сердито топнул ногой, табун повернул и
умчался.
Поссорились?
- Немного, - с улыбкой ответил Ортан. Улыбка взрослого человека,
который смотрит на ссору детей. - Вожак сказал, что Фоил делает то, чего
не надо делать. А Фоил ответил, что в табуне есть белый теленок. - И
отвечает на мой молчаливый вопрос: - Это значит, вожак не заботится о
табуне. Он позволил самкам есть плохую траву. - И опять в его голосе и во
взгляде спокойная твердая нежность. - Фоил будет хорошим вожаком.
- По виду он молод.
- Да. Он еще ни разу не дрался.
Мимолетное темное облачко: печаль или тень тревоги? - но оно уплыло,
и снова светло.
- Если все будет хорошо, когда мы доберемся до моря?
- Дней через десять. Но все хорошо не будет.

- Все хорошо не будет, - сказал я ей, и смутная тень на душе вдруг
превратилась в мысль. Это была одинокая мысль - такая же, как в Хаосе. Она
пришла откуда-то изнутри, чужая, чуждая Сообитанию, людская.
Общее хотело, чтоб я привел их сюда.
Я улыбнулся Элуре и отошел от них. Я не хочу, чтобы в ней просочилась
моя тревога.
Мы не прорвались через Границу - нас пропустили. Просто нас слегка
попугали, чтобы я не успел усомниться и не вернулся назад.
Я незаметно ускорил шаг, они далеко позади, но это не страшно, я
открыт, я чувствую все вокруг. Мир наполнен и пуст; ха зеленой чертой
горизонта тугое движение, жаркое беспокойство - скоро Трехлуние, все
готовятся к брачной поре. Но это там, далеко, а здесь тишина. Это значит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31