Сообитание уволит от нас живое, чтобы мы не сумели нарушить закон.
Общему нужно, чтобы я привел из сюда. Почему? думаю я. Если Общее
хотело того же, что я, почему для меня закрылась Общая Память? Для чего
был нужен обман в Границе?
Оно хочет совсем не того, что я. Оно знает, если бы я понимал, чего
оно хочет, я бы не стал приводить их сюда.
Холодные, неприятные мысли - мертвые и тяжелые, будто камень в мозгу.
Общее не может так со мной поступить. Между разумными невозможен обман.
Сообитание может так поступить со мной. Оно начало Изменение, включая в
себя людей, а когда идет Изменение, Сообитание подчиняет себе даже Общую
Память.
Почему я это знаю? думаю я. Как я могу это знать? Неужели я все-таки
связан с Общим?

День был долог и безмятежен. Мы шли по красивому, очень пустому краю,
Ортан был молчалив, Фоил вдруг присмирел, и уже не носился вокруг, а
степенно шагал рядом с нами.
Странно, но я совсем не верю в опасность. Мне хорошо и спокойно,
словно все уже сбылось и нечего больше желать.
Это неправильно, думаю я лениво, что-то не так. Надо...
Мне ничего не надо. Только идти и молчать, пусть вечно будет покой,
тишина и чувство, что все уже сбылось.
Норт и Илейна взялись за руки, молчат и идут, как во сне.
Сон, думаю я, надо стряхнуть, но я не могу, так хорошо во сне...
Ортан остановился и поднял руку. Он стоит, огромный и черный,
рассекая желтый закат. День ушел. Но куда он ушел? Почему он кончился так
внезапно?
- Здесь вода, - говорит Ортан. - Останемся тут. Погоди, - говорит он
мне. - Будет ночь. Мне надо беречь силы.
Будет ночь, и небо уже догорело; посерело, обуглилось, разлетелось
брызгами звезд. Выше, выше, совсем высоко, темнота и звезды, и остренький
лучик света, одинокая блестка огня. Белая искра, сияющий шар, огромное,
медленное, серебряно-голубое. Оно опускается, опустилось, впитало зелень
травы и голубые отблески неба.
Корабль, подумала я удивленно. Значит, он был? Какой большой!
Давным-давно... Я чувствую это давно, между днем корабля и ночью, в
которой мы, словно бы пласт времени, тугой и прозрачный. Нет! Живая,
упругая, добрая плоть; она обступает и обнимает меня теплым кругом
мгновенных существований. Я есть, мы - есть, тогда - и теперь, давно - и
сейчас, никогда - вечно.
Живущее время в одновременности бытия, и мне почему-то совсем не
страшно, хоть рядом со мной те, что умерли так давно, что видели это
своими глазами. И те, что живут сейчас - они тоже рядом со мной и смотрят
со мной сквозь время глазами тех, кто умер.
- Общая Память, - сказал мне кто-то. - Осторожно, Элура, ты входишь в
Общую Память. Я рядом, сказал он, не бойся. Я сумею тебя закрыть.
- Кто вы? - спросила я у тех, что вокруг, и они ответили.
- Общая Память. Мы - те, что живут и жили. Не бойся, Это было давно.
Этот было давно, и мир вокруг корабля менялся. Словно в сказке,
исчезла зелень травы: черная раненная земля, а на ней - поверх боли -
душная корка. Серая каменная броня, серые домики - будто из-пол земли,
серые тени странных чудовищ. Живые - но не живые, словно бы разумные - но
не способные мыслить. Они изменяют мир и убивают; тысячи смертей
безвозвратных и бесполезных, потому что они ничего не дают живым, потому
что смерть уносит, не забирая, тех, кто должен оставить потомство, и тех,
кто не должен.
И - люди. Наконец-то я вижу людей. Они далеко. Они за невидимым,
которое убивает, они внутри непонятных серых. Мне странно: это они,
божественные предки, которых я обязана почитать. Прекрасные и всемогущие,
пришедшие звездным путем, от которых остались нам лишь предания и неяркие
блики знаний. Серые пугливые тени, убивающие из страха. Страх окружает их
стеною из смерти, мозг их глух - разум не может к нему пробиться, а если
внешняя мысль вдруг коснется его - он цепенеет в тяжелом испуге.
Значит, и они боялись себя...
Они боятся, но Общее окружает, просачивается, проникает к ним, и я
уже среди людей - в поселке и в корабле. Их лица, их запах, их голоса; я
слышу слова, но они лишены смысла. Одежда, приборы, непонятные вещи. И
все-таки я кое-что узнаю! Но все сменяется слишком быстро: люди, дома,
начиненные смертью башни; рушится лес - ствол за столом, серые твари
вгрызаются в трупы деревьев, море, огонь, непонятное, бурая кровь в
зеленой воде.
И - уже не мелькает. Я внутри корабля. Странное место, которое мне
почему-то знакомо. Чем-то знакомо, но я не пробую вспомнить чем, потому
что слова вдруг обретают смысл. Мне трудно их понимать. Я никогда не
слыхала, как звучит Древний язык, и мне нелегко совместить написанное со
звучащим.
Двое, связанных уважением и неприязнью. Два знакомых лица, хоть я
уверена, что одно я не видела никогда, никогда и не могла бы увидеть его -
и остаться дивой - но я его знаю. А второе - я встречала его много раз
измененным в бесчисленной череде портретов, и живым - хотя и другим - я
его тоже знаю. Капитан Савдар. Первый Капитан. Полубог.
Он был совсем не похож на бога. Высокий, крепкий, рыжеволосый, с
суровым и упрямым лицом.
А второй - невысокий и черноглазый - он, пожалуй, красив; мягкий,
сдержанный - и опасный, как бездымный вулкан, как лесной пожар,
затаившийся в еле тлеющей искре.
- Дафен, - сказал капитан Савдар, - мне не нравится эта планета. Вам
угодно считать ее безопасной, но - черт побери! - когда насмотришься этих
планет, что-то такое появляется - чутье? Так вот, она мне не нравится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31