- Это прелюдия к разговору о пункте три?
- Да! - сказал капитан. - И нечего улыбаться! Я возражал и возражаю.
Координаты планеты немедленно должны быть переданы в Бюро регистрации.
Не-мед-ленно!
- А я настаивал и настаиваю, - ответил Дафен спокойно. - Капитан, вы
не вчера получили этот приказ. Вы ознакомились с ним перед полетом и
вполне могли отказаться. Тогда согласились, значит, теперь уже не о чем
говорить. Всего три пункта, - сказал Дафен. - Первые два выполнены - и тут
у нас нет претензий. Вы доставили нас сюда. Вы обеспечили высадку и
закрепление. Дело за главным, капитан. Теперь мы должны исчезнуть.
Оказаться забытыми на несколько сотен лет.
Они сидят и смотрят друг другу в глаза; капитан в ярости, а его
противник спокоен. Так спокоен, что вспоминаешь бездымный вулкан и тлеющую
в буреломе безвредную искру.
- Вы! - сказал капитан. - Безумец! Вы просто проклятый идиот, вот что
я вам скажу! Вы понимаете, какой опасности подвергаете ваших людей? Вы
понимаете: если что-то случится, вам никто не сможет помочь? Черт вас
побери! А я? Какого дьявола я из-за вас рискую своим экипажем? Дафен, -
сказал он угрюмо, - я требую, чтобы вы разблокировали передатчик!
- И об этом вы не вчера узнали, - равнодушно ответил Дафен. - Степень
риска была указана в договоре и учтена при оплате. Вам предложили рискнуть
- и вы согласились. А что касается нас... Капитан, - сказал он, - задайте
себе вопрос: почему вы получили такой приказ? Почему Федерация согласилась
на это?
- Кто бы не согласился! - проворчал капитан. - После резни, что вы
устроили на Элоизе...
- Не резня, а война, капитан! - отрубил Дафен, и глаза его вспыхнули
темным, жестоким блеском. - Мы потеряли не меньше людей, чем новые
поселенцы, но о наших потерях не принято вспоминать! Мы - мирные люди, -
сказал он угрюмо. - Мы всегда уступали - пока могли. Некогда мы покинули
Старое Солнце, потому что там нам не давали жить так, как мы считали
правильным и разумным. Нам пришлось покинуть десять планет, капитан!
Стоило нам приручить и обжить планету, как на ней появлялись вы - с вашей
моралью, с вашей нетерпимостью, с вашей узколобой привычкой мерить все на
один аршин! И мы уходили - пока могли уходить. А когда не смогли -
случилось то, что случилось. А теперь мы ушли совсем, - сказал он
спокойно. - Человечество согласно о нас забыть, а мы в нем всегда не
слишком нуждались. Я думаю, - жестко сказал он, - что чем скорее "Орринда"
покинет планету, тем лучше будет для нас и для вас. Мне очень не нравится,
как экипаж относится к поселенцам!
- А мне, по-вашему, нравится, как поселенцы относятся к экипажу?
Значит, вот как все началось. Значит... но это уже ничего не значит.
На миг я проснулась в своей, сегодняшней ночи, где спят Илейна и
Норт, а Ортан не спит, он сидит и смотрит на нас, и серебряный лунный
свет...
Серебряный лунный свет потянул меня вверх, я плаваю в воздухе, я
улетаю. Все выше и выше - из ночи в свет, в огромное золотистое утро. Все
выше и выше, а внизу зеленые шкуры гор, зеленые покрывала равнин в
синеющих жилах рек, и звонкая тишина - нет! шум, грохот, песня, нет,
словно бы разговор, но голосов так много, что их не разделить, и жизнь,
жизнь! кругом и во мне, и радость - всепроникающая, растворяющая,
прозрачная радость.
Радость одновременности всех существований, бесконечности жизней, что
вне тебя - но они причастны к тебе, они прикасаются, согревают, продлевают
тебя. Страх - и все-таки радость. Сопротивление - и все-таки радость. И
жажда - внешняя, но моя: открыться, слиться, смешаться с миром...
И - толчок. Мягкая ласковая преграда между сияющим миром и мной.
Заботливая стена - она окружила, она укрыла, она защищает меня. Ортан,
думаю я, это Ортан! Я сам, говорит он, не помогай, сейчас мы выйдем, и я
открываю глаза: ночь, просто ночь, полная звезд и ветра...
Мне страшно. Мне жалко. Зачем...
- Ортан, - шепчу я. - Ортан! Что это было? Зачем?

Мне не знакомо то, что нас связало. Это слегка похоже на тэми, не
только слегка - тэми радостно и свободно, а это тревожно и непонятно. И
немного стыдно, ведь я вошел потихоньку, чтобы она не заметила и не
закрылась. Я не знаю слов, чтобы это назвать. Они за Вторым Пределом -
там, где приходят ответы.
- Ортан, - шепчет она. - Ортан! Что это было? Зачем?
Я не знаю зачем. Я говорю:
- Я тоже видел Начало. Общее мне показало. Но я не знаю Древнего
Языка.
- Зачем?
- Оно вас не понимает. Вы не понимаете Сообитание, а оно не поймет
вас. Я тоже не понимаю, - говорю я ей. - Я шел за тобой, но совсем ничего
не понял.
Она засмеялась. Ночной переливчатый смех, тревожный и мягкий, как
лепет ручья на перекате.
- Ортан, - сказала она, - ты думаешь, Норт понял бы то, что нам
показали? Ты думаешь, я многое поняла? Да, - сказала она, - теперь я знаю,
как все это началось. Я знаю, почему нас загнали в клетку. Я знаю, почему
Звездный Путь закрылся для нас. Я могу догадаться, почему дафены и мы
всегда воевали. Ну и что? - сказала она. - Слишком поздно, чтобы что-либо
изменить. Почему они не открыли нам этого раньше?
- Не знаю, Элура.
- А то, что было потом? Что это было, Ортан?
- Оно поднимало тебя ко Второму Пределу. Чтобы прочесть, - отвечаю я
и чувствую, как противятся правде слова. - Чтобы узнать из тебя все, что
ты знаешь. Что поняла, - говорю я, и мне неприятно, потому что это правда
и все же неправда. - Ты бы не вернулась, - говорю я с тоской. - Не смогла
бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31