Пора! Сигнал подтолкнул вперед, и она напряглась, одолевая его. До
боли в стиснутых зубах, до капель на лбу. Тебя ломает, а ты стоишь, и
пятерка топает за спиной, но цепь все-таки изогнулась, она удерживала
центр, а фланги уходили вперед - пусть фланговый огонь ослабит удар.
Невод, подумала она, где-то там идет третья цепь, и мы успеем ее
искрошить.
И - ничего. Не приходила холодная радость боя, только стыд и глухая
тоска. Сколько тех, кого я сейчас распылю, шагало рядом со мной? И сколько
ожогов и ран я получила от прежних друзей?
- Надо кончать, - сказала она себе. - С этим все.
И тут начался бой.

И снова черные вихри гуляли по черной степи, и светлые тени текли
сквозь роящийся мрак, и снова мы поднимались из праха, и поредевшие цепи
шагали к Казарме.
Инта шагала одна. Может быть, кто-то еще догонит меня у стены...
- Я сделала все, что смогла, - сказала она себе. - Я берегла себя не
больше, чем их. Они уже на той стороне, - сказала она себе, - и завтра мне
в них стрелять.
Стыд и глухая тоска. Хорошо, что мне помогает боль. Мне больно,
больно, очень больно, твердила она себе и вслушивалась в боль, и пряталась
за ней, но боль ушла, стекла в горячий прах, и ничего не спрячешь от себя.
Меня обворовали. Все было ничего, пока был бой. Нелепый бой,
бездарный бой - но бой.
Мне надо уходить, подумала она. Есть Алек - и я не хочу в него
стрелять. И есть Альд... Вот дурачок, подумала она, зачем он все это
распутал? Нет, это хорошо, что он распутал, я не из тех, кем можно так
играть. Я им еще припомню. Она подумала, как это им припомнит, и покачала
головой. Нет выхода, подумала она, мы - мертвецы, мы - копии, но ничего,
подумала она, я - неплохая копия. Не знаю, как там было на Земле, но,
кажется, ей очень повезло, когда меня убили.
Она подходила к Казарме одна, усталая женщина с тихим лицом, и
створки огромных ворот ожидали ее. Последняя из живых входила в обширный
проем, и двери Казармы сошлись за ее спиной.

А вечером мы сидели втроем, другая жизнь, подумала она, какая же я -
действительно я - та, что в бою, или та, что теперь?
- Я все время тебя видел, - сказал Алек, и она улыбнулась ему.
- А я вот думаю, - сказал Альд. - Этот бой... что-то тут не так.
- Дурацкий бой, - сказал Алек. - Крутят одно, как киношку.
И опять они молчали втроем, Алек видел спокойный лоб и морщинки у
тихих глаз, Альд - бестрепетный взгляд и огонь непреклонной воли,
прожигающий ложный покой, а Инта вовсе не видела их - Алека, которого,
кажется, любит, и Альда, которому просто верит; не люди, а три боевых
единицы, и надо подумать на что мы годны.
- Группа прорыва, - сказала она себе. - Прорыв, - сказала она вслух.
- Куда? - сказал ей Альд. - Это или бред или модель.
- Куда-нибудь, - сказала она. - Мы уже отошли от нормы. Значит,
завтра... или скоро - первая цепь.
- Прочистка мозгов? - спросил с усмешечкой Альд. - И куда будем
рваться: вверх, вниз, через стенку? Спятишь с вами, ребята! Вы что, не
понимаете, что это моделируемая, а не действительная реальность?
Инта глядела на него. Ну-ну, еще...
- Не знаю, зачем моделируют наше сознание, но что это модель, я
уверен. И что все прочее, - он обвел взглядом Простор, кивнул за плечо, -
обман, я тоже уверен. Как может смоделированное сознание выйти из модели,
частью которой оно является?
- Погоди, Альд, - сказала она, - пожалей наше беспамятство. Я не
очень понимаю, о чем ты говоришь, но я понимаю одно: мы слишком хорошо...
повторены для такой дурацкой игры. Зачем?
- А иначе она потеряет смысл. Только мы в ней что-то можем.
Единственное разнообразие: куда нас воткнут. И бой каждый раз немножко
другой.
- Тогда почему же нас не выключить сразу? Отыграли свое - и
выключить.
- Сотремся, - сказал Алек. - Если хоть чуть-чуть собой не побыть,
сотрешься к чертовой матери.
- Ну, хорошо, - сказала она. - Но если наша... особенность так важна,
значит, что-то должно ее защищать. Ведь даже при переходе мы забываем все
- но не себя, так?
- Так, - медленно ответил Альд.
- А когда нас выключат, мы ведь тоже ничего из себя не теряем?
- Но... - начал было он.
- Погоди, Альд! Ты сохранил память, а мы нет, но у нас есть... - она
поглядела на Алека, и тот сначала кивнул, а потом развел руками, потому
что где здесь найдешь слова? - Ну, неважно, как это назвать. И это мне
говорит: не может быть, чтобы наша игра... чтобы это была единственная
игра. Понимаешь, пока я верила в бой... ну, он мог быть единственным.
Единственное существование, единственная смерть. А так...
- Что?
- Погоди, Альд, - снова сказала она. Было очень трудно находить
слова, и все-таки они были, и она даже удивилась, что помнит так много
слов, и что за этими словами есть смысл, и когда она говорит, он словно бы
прорастает сам по себе. - Зачем нас отключают? Если Игра не прерывается,
нас незачем отключать. Пусть мы будем думать, что спим. Или просто: лег -
а потом утрой и бой. Так? А тут четко: отключают. И появляемся не у себя,
а уже в степи. Зачем?
- Не знаю, - сказал Альд. - Не думал.
- А если в это время просто другая Игра? И мы в нее тоже играем -
только по-другому.
- Ну и что?
- Просто я думаю: другая Игра. А если мы в нее перейдем - какие есть
- ее правила... они будут для нас обязательны?
- Черт его знает, - сказал Алек.
- А если мы просто исчезнем - и тут и там?
- Я уже умер, - ответил Альд спокойно, - и радости в посмертном
существовании не нахожу. А вы с Алеком?
Она улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17