Хэлан даже как-то отупел от этой свистопляски: ничего
не хотел, ни о чем не думал - просто ждал, когда это кончится.
А когда кончилось, он даже не обрадовался. Живы, - ну и что? Тоже мне
дорожка - из тупика в тупик.
Почему-то они даже не включили обзорный экран. Поели - за семь дней в
первый раз по-человечески - и уселись в размонтированной рубке.
- Надо выйти, - сказал Майх.
- Успеется.
- Ничего, Хэл! Последняя пересадка.
Было что-то неправдоподобное в обыкновенности их прибытия. Как во
сне, когда ничего не удивляет. Хэлан и не собирался ничему удивляться.
Прибыли - так прибыли, Намрон - так Намрон, проиграл - так проиграл.
Тускло и серо было на душе, но когда сдвинулась плита люка, он чуть
не вскрикнул от ужаса и какого-то боязливого восторга. Этот мир ничуть не
походил на Ктен. Ктен был страшен, Намрон - устрашающе красив. На Ктене
Фаранел властвовал, здесь он заполнял собой все. Грузно-прозрачным
золотисто-розовым полушарием воздвигался на полнеба, гася звезды, затмевая
немощное солнце. Он один владел этим миром: розоватым светом оживлял его
ледяные пустыни, рыжим золотом окрашивал острия его скал, и в обманчивой
теплоте его лучей Намрон казался еще мертвее - до того мертвый, что душа
зябла.
Он взглянул на Майха и увидел за стеклом шлема его застывшее лицо.
- Что, здорово?
- Даже страшно. Ладно, пошли.
Станция была не то далеко, не то совсем близко - тут тоже было
неладно с масштабами. Только отошли от корабля - и он исчез; они остались
только вдвоем посреди сверкающей пустоты. Выскакивали и исчезали скалы,
острые и тонкие, как иглы изморози; дробилось в ледяных гранях радужное
сияние, и все ниже склонялся Фаранел, раздувшийся и сытый после того, как
высосал жизнь из этого мира.
А потом они пришли. Очень черная башенка отмечала вход в станцию, и
Майх долго с чем-то возился, пока золотисто-розовый пласт льда не поехал в
сторону.
Тесный шлюз, мутный красный свет, исцарапанные стены. Вот тут-то ему
и стало страшно. Хэлан всегда боялся болезней. Не боли, не смерти - того,
как тебя предает тело. Только раз такое испытал - когда получил свою пулю
- а бояться научился.
Внутренняя дверь уползла вбок, открывая тусклый коридор. Очень трудно
было сделать первый шаг. Второй уже легче.
Молча они шли закругляющимся коридором, и невесомая беловатая пыль
вспархивала из-под ног.
Майх не стал заходить в жилые отсеки. Лаборатория, мастерская, отсек
жизнеобеспечения, какие-то комнатушки, забитые приборами. Ни к чему не
прикасался, ничего не включал - просто смотрел, словно в жизни такого не
видел.
Хэлан тащился следом и тоже помалкивал. Приглядывался и прятал
вопросы про запас. Не складывается что-то картинка. Ну, представь:
эпидемия. Десять человек больны, преданы, обречены на смерть. А тут
порядочек. Все на местах, приборы чехлами накрыты. Уборку они, что ли,
закатили перед тем, как умереть?
В центральном отсеке тоже был порядок. Все, как на Ктене, только раза
в два меньше: и комната, и стол, и даже полукруглые диванчики вдоль стен.
- Смотри! - выдохнул Майх и схватил за руку.
- Вижу, - ответил он почему-то шепотом. С первого взгляда заметил,
едва вошли. На столе ровная стопочка журналов и кассет, припорошенных
пылью. Приготовили.
Было в этом что-то жуткое, нечеловеческое даже. Словно те десять не
из жизни ушли, а просто покинули станцию, приготовив все для смены.
- Пойдем отсюда, - тихо сказал Майх. - Пожалуйста!
...Дезинфекцию они закатили на славу. Добрый час обрабатывали
скафандры всем, чем могли, хоть толку-то...
Впрочем, Хэлан не слишком переживал. Успокоил его как-то порядок на
станции. Просто, как хлеб: в Мире давным-давно не умирают от заразных
болезней. Много от чего умирают, но только не от заразы. Не привыкли мы к
этому. Смелый или трус - а голову потеряешь. Другое дело, если что-то
знакомое, тут уже можно поднатужиться, да с достоинством помереть...
- О чем ты думаешь, Хэл? - тихо спросил Майх, и Хэлан поглядел на
него. Странный у него был голос... боится?
- А что?
Они уже снова были в рубке - в привычном запахе пластика и металла,
среди привычных вещей. Привычка - хорошая штука, вот уже и эта клетка
домом кажется.
- Я думаю... боюсь, что станцией придется заняться тебе.
- Вот как?
- Понимаешь... я вовсе не хотел бы, чтоб ты... но время...
- Какое время?
- У меня очень много работы, Хэл, и ты мне в ней не помощник. Пойми:
мне быстрей самому, чем объяснить, что надо сделать. Извини...
- Короче. Что надо?
- Надо разобраться со станцией. Пока... дня три... я могу работать
здесь. Потом мне нужна мастерская. У меня ведь, в сущности, только схемы.
Два-три блока... а остальное здесь.
- Значит, ты на станцию рассчитывал?
- Да. Здесь есть все, что мне надо. Только... знаешь, Хэл, боюсь!
- Чего? Ты ж меня сам убеждал, что это не зараза.
- А если Лийо неправ? Как мы тогда можем на корабль? Права не имеем!
- Все верно, малыш, - сказал Хэлан. - Не имеем. "Никогда этому не
научусь, - подумал он. - Уже не научусь. Жаль".
- Понимаешь, если зараза, они могли принести ее только с поверхности.
- Предположим.
- Болезнь ведь не сразу началась. Где-то на второй или на третий
сезон. Пока что два варианта: зараза или излучение. Кто-то чаще бывал на
поверхности, кто-то реже...
- Неглупо. Если зараза - это все равно, а если облучились...
- Вот именно, Хэл! Если узнать, кто заболел первым...
- Ну что же, попробовать можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66