- Загадка проста, да отгадчик простей. Ты что, Огила за дурака
считаешь?
- Речь о Таласаре.
- О Равате, что ль? - глухо спросил Эргис.
- Забудь о Равате, Эргис. Есть Таласар - наш смертельный враг, и он
унаследует Квайр.
- Слышь, Тилар, а тошно, поди, жить, коль все наперед знаешь?
Воспоминание - как вина, и я ответил Эргису так, как должен был бы
сказать Баруф.
- Очень тошно. Просто я знаю, что судьбу возможно изменить. И я
сделаю все, чтобы ее изменить.

Распутица изнуряет нас. Полдня дождя - и тропы совсем расползались,
мы едем через лес напрямик, прорубая дорогу в подлеске. У границы мы
отдали сменных коней и остались одни. Я да Эргис, да двое людей Эргиса, да
Дарн с Эгоном. Еще одна цепь несвободы, наложенная на меня. Мне нравится
Дарн, и мне приятен Эгон, но Дарн - это око Сибла, а Эгон - ухо Асага; я
знаю: они мне верны и с восторгом умрут за меня, но с таким же восторгом
доложат Старшим каждый мой шаг и каждое мое слово на этом шагу. И Зелор
тоже тайно оберегает меня, и как только я перейду границу, ему станет
известен каждый мой шаг и каждое слово.
- Великий! - окликнул Дарн. Он ехал сзади, почти впритык, и был еще
мрачней, чем всегда.
- Да?
- Дозволь молвить, - сказал он тихо и взглядом повел назад.
- Эргис! - приказал я. - Возьми людей и проверь тропу. Если что - в
бой не ввязывайся.
- А ты?
- Оставь со мной Дарна, если боишься.
Он сразу все понял, да я ведь не его хотел обмануть. Стрельнул глазом
и подхватил игру.
- И то! Я уж сам хотел. Прем, как стадо! - кивнул своим и Эгону и
погнал коня.
- Великий, - угрюмо сказал Дарн, - ты при Эгоне остерегайся. Я-то
лишнее не передам, а он - Брат Совета, ему никак.
- Я знаю, Дарн. Спасибо.
- И вот чего. Старший... - он долго молчал, я видел, как он ломает
себя, но не хотел ему помогать. Я не имел права ему помочь: ведь выбор был
простой: я или Сибл. - Старший велел... если шибко на рожон полезешь... не
дозволять. Хоть что, говорит... все поломай... пусть только живой
воротится.
Ай да Сибл!
- Ну и что? - сказал я ему. - Конечно, Сибл за меня боится.
- Кабы за тебя! - с тоской отозвался Дарн. - За Кас он боится, за
деревню нашу. Мол, на что чужая корова, когда своя курица... Не чужая, -
глухо сказал он. - Своя.
- Спасибо, Дарн! Потому я и еду, что не чужая. Если я не сделаю то,
зачем еду, кеватцы захватят Квайр.

Он кивнул, и тень все-таки застряла. Даже Эргис никак не мог отыскать
щели, где бы мы могли просочиться, не оставив следа.
Граница на замке. В такое трудно поверить, но поверить пришлось.
Всюду, где можно пройти, стоят дозоры, а где не стоят дозоры - там
невозможно пройти.
Мы прошли там, где невозможно. Шли, связавшись веревкой, по очереди
проваливались в болото, укладывали срубленные ветки под копыта коней - и я
был счастлив.
Рука Крира, но при нем есть кто-то из наших - может быть, Тирг?
- Он, - согласился Эргис. - Рават его первым делом спихнул. Не любит
умных, гадюка!
Мы сидим на нарубленных ветках - шесть статуй из черной болотной
грязи, и различить нас можно только по росту.
- Плохо дело. Тирга я в игру не беру.
- Это ты зря. Тирг не предаст.
- Меня или Огила?
Сверкнул белизной зубов на черном лице и ждет. Уж он-то знает меня
насквозь: когда я вправду прошу совета, а когда лишь пробую мысль.
- Надо искать невидимку, - говорю я ему. - Пусть проведет нас в
Биссал.
- Ищи сам! В лесного хозяина я верю, а в невидимого - боюсь!
- Я отыщу, - говорит Эгон. - Не бойся, Великий.
И спокойная насмешка в глазах: зря стараешься, все равно знаю.
Наверное знает. Один из самых опасных друзей-врагов: стальная рука,
светлая голова и душа на запоре. Невзрачный маленький человечек, такой
безобидный, такой забитый, но я видел его на Совете и видел в бою - и
очень хочется верить, что друг он мне больше, чем враг.
- Зря боишься, Тилар, - говорит он. - Что в Касе - то в Касе, а что в
лесу - то в лесу.
А на Дарна не смотрит.
- Но мы-то вернемся в Кас.
- А это пусть дураков заботит. Над Старшим Великий, над Великим -
бог, а против бога мне не идти.
- Смотри, Эгон! У Сибла руки длинные.
- Так и Асаг не безрукий. А я, Тилар, не под Сиблом, а под Асагом
нынче хожу. Мне от Асага велено тебе заместо подушки быть.
- Костляв ты для подушки, - серьезно сказал Эргис, и мы засмеялись.
Дружно и облегченно заржали, наконец становясь заодно.
И только тут до меня дошло, что я уже все-таки в Квайре.
И долго еще мы тащились вдали от раскисших троп, тащили измученных
лошадей и тащили себя, но кончился день - и кончились наши муки. Мы
добрались до первого из тайников.
Сторожил, конечно, Эргис - мы свалились. Совершенно буквально:
вползли в землянку и свалились на нары, и последнее, что я запомнил, был
облепленный грязью сапог перед самым моим лицом.
А назавтра Эргис с Эгоном ушли к Биссалу. Если справятся за два дня,
я укладываюсь в расчет. И пришла пора отоспаться, отмыться, и проиграть
все ходы.
Они управились за день, потому что им не пришлось искать. Зелор умеет
знать наперед.
И что-то похожее на тошноту: не могу привыкнуть к этим людям без лиц.
И даже восторг на никаком лице - как улыбка, висящая в пустоте.
Мы нашли невидимку, и невидимка привел нас в Биссал - в маленький
домик в предместье Торан, где все было готово к приему гостей. "Все" - это
огромный подвал с деревянный стенами и негаснущим очагом и подземный ход,
уводящий куда-то в лес.
Да здравствует победа Баруфа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105