Однако сейчас он испытывал удовлетворение результатами работы – что уже сегодня, всего через сорок восемь часов после убийства, он мог назвать имя убийцы.
– Пожалуйста, не напирайте так, дамы и господа… – взмолился он, – пропустите меня… да-да, мы достигли успеха в розыске преступника. Я распорядился произвести арест.
– Черт побери, так быстро!
– Кто же это?
– Вы уверены?
– У вас есть доказательства?
Репортеры кричали наперебой, не слушая друг друга.
Не так-то просто было инспектору полиции утихомирить шумную публику и заставить их слушать себя. Добравшись, наконец, до двери своего кабинета, он встал на цыпочки, чтобы хоть немного выделиться из группы журналистов, многие из которых превосходили его ростом.
– Тихо, прошу внимания! – произнес он грозно. – Речь идет о женщине, молодой женщине.
– Имя!
– Лилиан Хорн… Она – секретарь директора Кайзера!
– Он ее сообщник? – выкрикнул кто-то.
Инспектор полиции отмахнулся.
– Я ничего такого не говорил. Во всяком случае, у нее достаточно сильный мотив – убрать жену шефа и занять ее место. Кроме того, представленное ею алиби на время убийства не выдержало проверки.
– Когда вы рассчитываете получить ее признание?
– Никогда. Подозреваемая – в высшей степени хладнокровная особа. Но у нас довольно доказательств, чтобы изобличить ее.
Репортеры усердно строчили в своих блокнотах.
– Вот и полицейская машина! – крикнула журналистка, оттесненная своими собратьями по перу к окну. – Ее ведут сюда!
Ее реплика произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Все как по команде дружно развернулись кругом и затопали, словно стадо слонов, перешедших в наступление, по коридору, устремляясь к выходу.
Через секунду инспектор Крамер остался наедине со своим помощником в опустевшем коридоре.
– Проследите, чтобы обошлось без эксцессов, – попросил его Крамер и скрылся в своем кабинете.
Репортеры выстроились с камерами слева и справа, образовав проход, по которому Лилиан Хорн, скованную наручниками с женщиной-полицейским, прошла в сопровождении двух мужчин, производивших арест, в здание Управления полиции.
– Отверните лицо! Быстро! – крикнула ей женщина-полицейский.
– Зачем? – удивилась Лилиан Хорн. – Мне нечего скрывать! – Она высокомерно повернула свое красивое лицо с янтарными глазами, широкими скулами и презрительно опущенными уголками губ в сторону камер.
Вспыхивали и гасли блицы.
– Смотрите сюда! – кричали репортеры. – Улыбнитесь разок!
– Чуть-чуть приветливей, пожалуйста!
– Завоевывайте симпатии!
Лилиан Хорн даже бровью не повела.
– Ах, оставьте меня в покое! – сказала она зло.
Десять минут спустя с нее сняли наручники и дали ей возможность немного перевести дух после такого бурного натиска журналистов. Лилиан Хорн сидела на простом и неудобном деревянном стуле напротив инспектора Крамера.
– Теперь я знаю наконец-то, что такое слава, – сказала она с коротким смехом, – они чуть в клочья не изодрали на мне одежду.
Инспектор Крамер безучастно наблюдал за ней со своего места за письменным столом.
– Мне очень жаль, что нам не удалось защитить вас понадежней.
– Вы на самом деле не справились? – съязвила она. – А мне показалось, что на меня натравили эту орду.
Инспектор полиции даже не подумал ответить на ее нападки.
– Если вы уже достаточно успокоились, мы могли бы, пожалуй, перейти к делу и снять первые показания. Сигарету? – Он протянул ей начатую пачку.
– Нет, спасибо, не курю, – отказалась она, – это портит цвет лица.
Инспектор Крамер закурил сам.
– Займемся установлением вашей личности. Когда вы родились?
– Седьмого мая.
– Год рождения?
– Это обязательно? – Лилиан Хорн оглянулась. В большом кабинете, кроме инспектора Крамера, находился еще молодой человек, который усердно записывал ее ответы. – Я не очень-то люблю говорить о своем возрасте.
Инспектор полиции сухо улыбнулся.
– В данном случае вам ничего другого не остается. Радуйтесь, если вам, кроме этого, нечего скрывать.
Лилиан Хорн откинулась на спинку стула.
– Ну, хорошо. Тысяча девятьсот сорок второй. Но согласитесь, что по мне этого не скажешь.
– Где? – спросил инспектор полиции, делая вид, что не замечает ее неловкой попытки заработать комплименты.
– В Котбусе.
– Так, теперь расскажите чуть подробнее. Мне нужны основные факты вашей биографии.
Она глубоко вздохнула.
– А что тут рассказывать? Я родилась во время войны. Мой отец погиб. Мать бежала со мной на Запад. Сначала она работала у американцев, потом вновь вышла замуж. Я училась в гимназии. Но в пятнадцать лет уже была сыта ею по горло. Мой отчим был чрезвычайно мил со мной, если вы понимаете, что я имею в виду. Они засунули меня потом в торговое училище под Штутгартом, поместив в интернат. Дальше я пробивалась уже самостоятельно.
– С помощью мужчин?
– А вы знаете девушек, которые пробиваются без этого?
– Значит, мужчин. А затем вы вышли замуж?
Лицо Лилиан Хорн помрачнело. Она замкнулась.
– Знаете, я считаю, это к делу не относится.
Инспектор полиции Крамер подвинул к себе листок бумаги и прочитал:
– Вы вышли замуж в тысяча девятьсот шестьдесят втором году за дипломированного инженера Томаса Керна. Через семь лет вы развелись. По вашей вине. Что произошло?
– Ничего особенного. Изменила своему мужу, и все тут. А вы что подумали?
– Вы опять взяли свою девичью фамилию, часто меняли работу и местожительство, пока год назад вас не пригласил директор Кайзер. Вы должны были, после того как освоитесь, заменить ставшую несколько староватой для роли секретарши фройляйн Фельнер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58