Никогда, во всяком случае так
показалось Бетти, Морелла не выглядел столь величественным и красивым.
Он был счастлив, готовясь испить чашу радости, которой он так добивался.
Да, его лицо говорило, что он счастлив, и Бетти, заметив это, почувство-
вала, как угрызения совести закрадываются в ее душу. Морелла низко пок-
лонился ей, она ответила ему глубоким реверансом. Ее высокая, изящная
фигура склонилась так низко, что колени почти коснулись пола. После это-
го он подошел к ней и шепнул на ухо:
- Самая красивая, самая любимая! Я благодарю небеса, которые привели
меня к этому счастливому часу сквозь много жестоких и опасных дорог. До-
рогая моя, я снова прошу вас простить меня за причиненное вам горе. Ведь
все это я делал только ради вас, которую я обожаю. Я люблю вас так, как
редко любят женщину, и вам, вам одной, я буду верен до последнего дня
своей жизни. О, не трепещите, я клянусь, что ни одна женщина в Испании
не будет иметь лучшего и более верного мужа! Вас одну я буду лелеять, я
буду бороться днем и ночью, чтобы вознести вас до самого высокого поло-
жения и удовлетворять каждое ваше желание. Много блаженных лет проживем
мы вместе, пока не настанет мирный конец и мы не ляжем рядом, чтобы ус-
нуть ненадолго и проснуться на небесах. Помня прошлое, я не прошу у вас
многого, и все-таки, если вы хотите сделать мне свадебный подарок, кото-
рый для меня ценнее корон или царств, скажите, что вы простили меня за
все, что я сделал худого, и в знак этого поднимите свою вуаль и поцелуй-
те меня в губы.
Бетти с трепетом слушала эти слова, из которых она полностью поняла
только конец. Этого испытания она не предвидела. Однако нужно было прой-
ти и через это, ибо произносить что-либо она не смела. Собрав все свое
мужество и помня, что свет не падает ей в лицо, Бетти после небольшой
паузы, как бы вызванной скромностью, приподняла свою украшенную жемчугом
вуаль и дала Морелла поцеловать себя в губы.
Вуаль упала опять, и Морелла ничего не заподозрил.
"Я хорошая актриса, - подумала про себя Инесса, - но эта женщина иг-
рает лучше деревянного Питера. Даже я вряд ли сумела бы сделать это так
хорошо".
Однако в глазах ее сверкнула ревность и ненависть, которые она не
могла скрыть, - ведь она тоже любила этого человека. Инесса подняла при-
готовленные золотые чаши с вином и, выйдя вперед, прекрасная в своем вы-
шитом восточном платье, опустилась на колено и протянула чаши жениху и
невесте. Морелла взял чашу, которую она держала в правой руке, а Бетти
взяла из левой. Опьяненный уже первым поцелуем любви, Морелла не заметил
злого выражения, промелькнувшего на лице его отвергнутой рабыни. Бетти,
приподняв вуаль, поднесла чашу ко рту, коснулась ее губами и вернула
Инессе, а Морелла, воскликнув: "Я пью за вас, дорогая моя невеста, самая
красивая и самая обожаемая из женщин!" - выпил чашу до дна и бросил ее в
качестве подарка Инессе так, что капли красного вина обрызгали ее белую
одежду подобно каплям крови.
Инесса смиренно склонилась в поклоне, смиренно подняла с пола драго-
ценный сосуд, и, когда она выпрямилась, в глазах ее вместо ненависти
сверкало торжество.
Морелла взял руку своей невесты и, сопровождаемый секретарями и Инес-
сой, направился в большую залу, где выстроилось множество домочадцев.
Величественная пара прошла между двумя кланяющимися шеренгами дальше к
алтарю, где их ожидал священник. Они опустились на колени на расшитые
золотом подушки, и церковный обряд начался. Кольцо было надето Бетти на
палец, - казалось, что жених с трудом нашел ее палец, - мужчина брал
женщину в жены, женщина брала мужчину в мужья. Голос Морелла звучал
хрипло, голос Бетти тихо - из всей слушавшей толпы никто не расслышал,
какие имена были названы.
Все было кончено. Священник поклонился и благословил их. При свете
свечей на алтаре они подписали какие-то бумаги. Отец Энрике вписал туда
имена и тоже подписался. Затем он присыпал бумаги песком и вложил их в
протянутую руку Инессы. Морелла, по-видимому, не заметил, что она пере-
дала одну бумагу невесте, а другие две спрятала у себя на груди. Инесса
и священник поцеловали руки у маркиза и его супруги и попросили разреше-
ния удалиться. Морелла кивнул головой, и через десять минут, если бы
кто-нибудь прислушался, то уловил бы топот двух коней, мчащихся по доро-
ге на Севилью.
Новобрачные, сопровождаемые пажами и слугами, несущими светильники,
миновали величественные и мрачные залы. Невеста шла покрытая вуалью, с
видом обреченной, у жениха были такие глаза, как у человека, идущего во
сне. Так они дошли до своей комнаты, и резные двери закрылись за ними.
На следующее утро служанок, ожидавших в соседней со спальней комнате,
вызвал звук серебряного колокольчика. Когда две из них вошли туда, их
встретила Бетти, теперь уже без вуали, одетая в свободное платье, и ска-
зала:
- Мой муж маркиз еще спит. Помогите мне одеться и приготовьте ему
ванну и завтрак.
Служанки в удивлении раскрыли рты. Она смыла с лица краску, и они
убедились, что это сеньора Бетти, а вовсе не сеньора Маргарет, на кото-
рой, как они слышали, женится маркиз. Однако Бетти резко прикрикнула на
них и, плохо произнося испанские слова, приказала им быстрее поворачи-
ваться, чтобы она была одета прежде, чем проснется ее муж. Они повинова-
лись, и, когда Бетти была готова, она вышла с ними в большую залу, где
собралось множество слуг, чтобы приветствовать новобрачных. Бетти поздо-
ровалась со всеми и, краснея и улыбаясь, сказала, что маркиз скоро вый-
дет, и приказала заниматься своими делами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99