– вопрошает Филиппо.
– Я одна.
– Врешь! Покажи сумочку.
Сумочка пуста: никаких следов соблазнителя.
– Куда ты его спрятала?
– Я одна.
Ищут везде: под кроватью, в шкафу, за занавесками. Ищи ветра в поле.
Наконец обнаруживают дона Танкреди в пудренице – бледного как полотно.
Пик приходит в ярость.
– Что это за цирк? – кричит он.
И отказывается составлять протокол; бранясь, садится на свой трехколесный велосипед и укатывает.
* * *
Дон Танкреди заявляет, что он к услугам обманутого мужа.
– Пока что оставайтесь на комоде, – холодно роняет Филиппо. – А там посмотрим.
Но Дон Танкреди настаивает: он желает дать удовлетворение.
– Единственное удовлетворение, которое вы могли бы мне дать, – это отправиться ко всем чертям, – орет Филиппо.
– Однако, – рыцарски заявляет дон Танкреди, – между мной и вашей женой ничего не было.
Это правда.
– Если мне позволено дать вам совет, – добавляет он, – не делайте безумств. Не принимайте окончательных решений. Они всегда оборачиваются против того, кто их принимает. Прощайте как можно больше.
– Не ваше дело, – говорит Филиппо.
– Что касается меня, – заключает дон Танкреди, – я знаю, что мне остается делать.
– И что же именно? – ледяным тоном спрашивает Филиппо.
– Исчезнуть, – восклицает дон Танкреди.
И теряется.
Требуется масса усилий, чтобы снова его отыскать. Когда его наконец находят – в корзине для бумаг, – Филиппо, который в сущности был человеком добрым, говорит:
– Ладно, вы уедете, но сами вы сделать это не в состоянии. Я не могу вас так бросить. Мы дождемся вашего друга.
Он смотрит на часы:
– Скоро должен быть.
Во избежание случайностей, на этот раз он берет дона Танкреди и кладет к себе в жилетный карман.
– Доверяй, но проверяй, – бормочет он.
Слышится гонг, возвещающий завтрак.
– Пойдем поедим, – говорит Филиппо.
Они спускаются в пустынный общий зал – все постояльцы отправились охотиться на волка – и молча завтракают. Вдруг Филиппо, который принимает лечебные таблетки, бледнеет, как мертвец, и кладет себе руки на живот.
– Что с тобой? – спрашивает Сусанна с тревогой. – Тебе плохо, малыш?
– Кажется, я проглотил дона Танкреди, – говорит сам не свой Филиппо.
Сусанна вскрикивает и падает в обморок.
К счастью, это ложная тревога; дон Танкреди по-прежнему находится в кармане жилета. Во избежание неприятностей, его снова кладут в сумочку Сусанны; и, чтобы супружеский покой больше не нарушался, сумочку относят в номер к Филиппо, который, закрыв дверь, кладет ключ к себе в карман, спускается в общий зал и заглядывает в перечень услуг, предоставляемых гостиницей: Спустившись вниз от гостиницы, можно погулять по долине; от церквушки Троицы ясно слышно великолепное эхо.
– Пойдем послушаем эхо, – говорит он холодно. – Потом решим с разводом.
У церкви Троицы ни души. Филиппо подносит руки рупором ко рту.
– Эхо-о-о-о! – кричит он что было сил.
В печальном свете заката эхо отвечает ему:
– Болван ты и все, кто приходит сюда, чтобы услышать эхо!
Филиппо кажется, что он ослышался.
– Эхо-о-о-о! – повторяет он.
В тишине ясного заката эхо отвечает:
– Осел, кретин, идиот!
Месть эха довершена.
– Слушайте, – задумчиво говорит старик, – думайте, что хотите, но я уверен, что эта громадная загадка вселенной никогда не будет разгадана.
Муж и жена молча возвращаются в гостиницу; вот они идут по узенькой улочке, сторонятся, чтобы пропустить двух коров с колокольчиками на шее. Вокруг полное безмолвие, ясность и спокойствие в окружении гор. Далекий колокол зовет к вечерней молитве.
Разумеется, колокол поддельный.
Настает вечер.
В гостинице супруги обнаруживают прибывшего Гверрандо, который ожидает их с нетерпением.
– Ну, – спрашивает молодой человек, когда видит, что они одни, – где дон Танкреди?
– Успокойтесь, – отвечает Филиппо, – он здесь, в безопасности.
Он поднимается в номер, чтобы взять неисправимого романтика, – и здесь его ожидает неприятный сюрприз.
Дон Танкреди уехал? Нет. Воры, воспользовавшись отсутствием супругов, побывали в номере и унесли сумочку Сусанны с доном Танкреди.
Возвращается Пик, полицейский. Он узнал о краже и подскочил одномоментно. Дверь в номер не открывается. Мощным ударом плеча Пик выбивает себе ключицу. Зовут слесаря.
– Да разве вы не видите, – говорит он, – здесь же написано: открывать на себя .
– Я думал, что эту надпись оставили воры, чтобы затруднить поиски.
Прибывает начальник полиции.
– Вы знаете мои методы, – говорит ему Пик, не теряя своего обычного спокойствия. – Прежде чем начинать расследование, я люблю, насколько это возможно, устанавливать причину, мотив преступления. А установив это, дальше легко выяснить, кому оно было выгодно. А уж тогда, в девяноста девяти случаях из ста, отыскивается и виновный.
– Но изловить его не удается? – спрашивает начальник полиции, пока его глаза мечут молнии.
– А вы случайно не сообщник? – с подозрением спрашивает Пик.
Он закуривает сотую сигарету.
– Дело в том, господа, – говорит он, – что я занимаюсь дедукцией, как мои бессмертные учителя Шерлок Холмс, Нат Пинкертон, Лорд Петросино и Жюв, противник Фантомаса. Тут, конечно, есть некая тайна, которая пока что не поддается мне, но раскрыть ее будет нетрудно. Эта женщина…
– Но это мужчина.
– Это все равно. У этого мужчины есть какие-то белые пятна.
– Пик, ты начинаешь меня пугать, – говорит начальник полиции, изумленный проницательностью Пика.
– Все говорит о наличии какой-то блондинки, – изрекает Пик, зажигая все ту же сотую сигарету.
– Но кто она?
– Вот это мы и посмотрим. Пойдемте в морг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73