Я не буду углубляться в лишние подробности. Расскажу о самом главном. Да и время уже позднее. И потом, не следует злоупотреблять терпением слушателей. Не говоря уже о том, что времени у меня в обрез; потому что время – деньги, или the time is money , как говорят англичане. Ну и типы эти англичане. Хватит. Знакомый родственника друга того человека, который и рассказал о случившемся, однажды вечером пришел домой смертельно бледный.
– Что с тобой? – спросили у него встревоженные домочадцы.
– Спокойно, спокойно, – сказал он, – к счастью, ничего страшного. У меня украли бумажник со ста тысячами лир.
– Несчастный! И где тебя обокрали?
– В трамвае.
Уступая вежливым настояниям домочадцев, жертва кражи рассказал, что стоял на задней площадке трамвая, как вдруг заметил, что у него вытягивают бумажник. Он дал себя обокрасть, не проронив ни звука, не сказав ни единого слова.
– Как же так, – спросила у него жена, – в трамвае было пусто?
– Было набито, как сельдей в бочке.
– И ты не бросился в погоню?
– Это было невозможно. В тесной толпе нельзя было пошевелиться.
– Но вору удалось уйти?
– Нет.
– Ну а ты, осел, не мог закричать: «Держите вора!»?
Обокраденный потемнел лицом.
– Нет, – мрачно сказал он.
– Но почему? Может быть, от волнения у тебя отнялся язык?
– Ничего подобного. Я прекрасно мог кричать.
– Может быть, – сказала горничная, – вы боялись мести?
– Чтобы я испугался? – воскликнул обокраденный. – Да мне сам черт не страшен.
– Ну, так в чем же дело?
Обокраденный молчал, терзая пуговицы пижамы, которую он тем временем надел.
– Ну же, – закричала жена, вне себя от ярости, – говори; почему ты не закричал: «Держи вора!»?
– Ну, – ответил муж, – я не мог.
– Но по какой причине? – закричали все хором, аккомпанируя себе на старой гитаре.
– Потому что, – печально сказал обокраденный, – это была воровка.
Все было совершенно правильно. Как же можно кричать: «Держи воровку!»?»
Пустынник окончил свой рассказ, и некоторое время все задумчиво молчали.
– Однако, – сказал старый отшельник, нарушая молчание, – я прошу вас никому об этом не рассказывать, потому что это моя тайна.
– А, понятно, – воскликнул Фалькуччо, – вот почему это называется «Тайна старого отшельника»! – Он полез в карман. – Вот, добрый человек, – сказал он отшельнику, – возьмите эти пять лир. Они фальшивые, но я дарю их вам от чистого сердца.
* * *
Наши друзья пустились в обратный путь. Внезапно звук волынки вывел их из задумчивости.
– До чего мы дошли, – сказал Солнечный Луч, – пастухи в рединготах.
И показал на старого синьора очень благородного вида, в очках с золотой оправой, который играл на волынке, опершись на ограду загона для овец. Позади него спало стадо. Все знают, что пастухи целый день только и делают, что играют на волынке. Начинают утром сразу по пробуждении, потом играют целый день напролет и заканчивают только перед отходом ко сну; на Рождество они играют и ночью.
Пастух, услышав замечание Баттисты, скромно улыбнулся.
– Прежде, – сказал он, – я был астрономом.
– Вы сделали блестящую карьеру, – заметил доктор Фалькуччо.
– Смеяться тут не над чем, – сказал пастух. – Вы не знаете, откуда произошла астрономия?
– Черт возьми, – сказала Эдельвейс, которая окончила Колледж Пресвятой Аннунциаты во Флоренции, – из пастбищного скотоводства.
– Прекрасно, – сказал пастух. – Когда земля еще была молода, люди занимались только тем, что пасли скот. И случилось так, что пастухи в долгие ясные ночи, когда стерегли стада в горах, не имея других занятий, стали наблюдать небо. Так они обнаружили движения светил, затмения Луны, падающие звезды и кометы. Развлечения ради они стали составлять таблички, на которых регулярно отмечали даты перемещений звезд и небесных явлений. Отсюда следует, что первыми астрономами были пастухи, которые заметили: пока они присматривают за овцами, у них остается время для размышлений над небесными явлениями и ведения записей. Постепенно все пастухи стали астрономами и бросили скотоводство. Так вот, будучи астрономом, я заметил, что могу сочетать долгие ночные бдения в ожидании небесных явлений с каким-либо другим полезным занятием, совместимым с моими наблюдениями; я заметил, что, наблюдая за небом, я мог был краем глаза прекрасно присматривать за овцами. И так я стал пастухом. Вот увидите, скоро у меня появятся последователи, и когда-нибудь, возможно, лет через тысячу, будут говорить, что пастбищное скотоводство произошло из астрономии. Так велит закон вечных приливов и отливов.
В заключение своей речи пастух-астроном сыграл мелодию на волынке, а Фалькуччо сделал несколько пируэтов.
– Молодцы! – сказал Баттиста, когда те закончили. – По-настоящему молодцы. Но вот вы, как астроном, скажите, верно ли то, что говорят?
– Что именно?
– Что звезды обитаемы.
– Да кто ж его знает? – Астроном призадумался. – Подумайте только, – сказал он, – если там и взаправду живут. Как все должно быть странно в иных мирах, и сколько народу во Вселенной! Всех и не сосчитать.
– А если, – спросил Баттиста, – это не так?
– Если это не так? Даже и думать не хочется. Как же мы тогда одиноки! Одни во Вселенной. Одни! Хочется спросить: значит, тут все? На одном этом шаре? Особенно по ночам страшно делается, что мы одни в целом свете, среди миллионов пустынных звезд.
– И, – сказал Баттиста, – последний вопрос. Потом больше не буду приставать.
– Да ладно.
– Почему Земля вертится вокруг Солнца?
Астроном приятно рассмеялся:
– Столько исследований провели, – сказал он, – чтобы ответить на этот вопрос, но ни один ответ не правилен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73