По крайней мере, в кругу моих друзей. Собираемся раз в месяц просто поговорить. Матти это неинтересно. Длительные пробежки, четыре стены, одна женщина и одна дочка – вот откуда он черпает силы. И не только черпает, а вампирит.Я спрашивала, что его гнетет, он отвечал «Ничего».Неправда.Мне плохо от одной мысли о том, что он стоит где-то на углу, пялится в бинокль. Хотя мне он больше не муж. И его жизнь больше не касается меня.А теперь я вру. Через Сини он всегда в моей жизни.Зачем бинокль мужчине, который не интересуется птицами?Какое мне дело? Сейчас мне надо научиться готовить малышке разные блюда. Сколько белка добавлять в макаронную запеканку? Сколько минут варится спаржа? Что такое желатин? Что означает пассеровка? Сколько капусты кладут в ленивые голубцы?Все это надо выяснить. И научиться отвечать на трудные вопросы.Каждый вечер Сини спрашивает, где папуля. Днем она его не вспоминает, вечером – всегда.Папа далеко от нас с биноклем на шее на незнакомой дороге, там, в другом мире. Почему?Потому что однажды вечером он вышел покурить на балкон, а когда вернулся, его кулак попал маме в голову, мама упала на пол и провалилась в ужасную тьму, а из этой тьмы мы попали сюда, к Сиркку, а отсюда попадем к городским дядям и тетям туда, в новую квартиру.Таков мой воображаемый ответ, но я молчу. Я совсем мало рассказываю Сини об этом. Только что папы нет, и он не вернется.Сиркку считает, что мне нельзя рассказывать абсолютно все, что я должна смягчать ситуацию.Я боюсь, что у Сини будет грустное детство и взрослая жизнь тоже полна печалей.Я боюсь, что Сини будет в классе единственной растрепой.Я боюсь, особенно вечерами, когда исчезают звуки и свет, что мы обе двинемся. Я стану скучной озабоченной коровой, а Сини – бестолковой девицей, которая ничего не умеет делать.Напрасные страхи, говорит Сиркку.Я боюсь. Я боюсь по-настоящему.Да и легко ей говорить, бездетной женщине.Я сейчас ощущаю то, чего нет. По телевизору была передача о людях, которые чувствуют боль в ампутированной ноге. Я боюсь, что, несмотря на то что я ампутировала Матти, он останется витать в нашей жизни. И каждое утро я по старой памяти буду спрашивать у пустого стула, пойдем сегодня на прогулку в Центральный парк или в кафе. А Сини, слыша мои вопросы, никогда не оправится от потрясения. Детство и юность Сини проведет со своей матерью, которая ощущает то, чего нет, в жутком доме, она вырастет пугливой и нервной девушкой, которая видит насильника в каждом встречном. Они Когда Каллио позвонил в дверь и рассказал, что его беспокоит, меня охватила страшная радость. Надо признаться, к радости примешивалась изрядная порция злорадства; долго же мы с Лееной сражались в одиночестве и ловили пренебрежительные ухмылки.Каллио был чрезвычайно возбужден. Он прогуливал своего золотистого Лабрадора Типсу в Центральном парке. Поначалу планировался традиционный маршрут, но по внезапному озарению Каллио решил отклониться и прогуляться в районе индивидуальной застройки. А вон там в сени зарослей боярышника на обочине затаился этот тип с нижнего этажа с биноклем. Сидел тишком-молчком, будто этакий исследователь, настолько погруженный в свои мысли, что не заметил Каллио и Типсы.Более всего Каллио поразила манера поведения, а не сам поступок.Этот тип устроился поудобнее, словно так и надо, выудил из глубин спортивной куртки записную книжку и начал писать. Что – Каллио так и не узнал.Вопреки правилам, Каллио предоставил своему псу возможность обнюхать канавы, таким образом сам смог сосредоточиться на наблюдении за типом. Он засек время – прошло пятнадцать минут. Каллио подчеркнул, что время относительно. Если сгребать граблями листья во дворе, пятнадцать минут пролетят в один миг. Если те же пятнадцать минут смотреть по телевизору беседу о положительном отношении к беженцам, время покажется вечностью. В данном конкретном случае тип, который не имеет ни малейшего отношения к данному району, в течение пятнадцати минут наблюдал за чужой недвижимостью. И это, по мнению Каллио, действительно продолжительное время. Такой поступок не объяснишь внезапным желанием.И это еще не все.Когда Каллио пришел домой и сел на балконе, чтобы насладиться прелестью вечера, он вынужденно засвидетельствовал то, как тип с нижнего этажа швырнул окурком в подростков, игравших во дворе, а затем показал им средний палец.Мы втроем так возбудились, что Леена решила сварить кофе.Мне стало хорошо.Наконец появилась целостность.Наша кропотливая работа не пошла прахом. Теперь у нас в доме есть собрат по оружию, и уже никто не посмеет сказать, что мы делаем из мухи слона.По мнению Каллио, дело осложняется тем, что закон не запрещает людям расхаживать по местности с биноклем и диктофоном. Тем не менее мы решили выяснить, как близко можно подходить к чужому строению, где-то же должна быть граница.Я напомнил Каллио детали нового закона о курении. Там говорится, что курить разрешается в специально оборудованном месте, не ближе семи метров от общественного здания. Если закон о курении настолько подробен, наверняка и в законодательстве по обеспечению порядка найдется что-нибудь о том, как близко можно подходить к чужим домам и допустимо ли в принципе направлять бинокль на окна.Нам стало ясно, что работы непочатый край.Правда, теперь, когда Каллио принял нашу сторону, мы можем вздохнуть свободнее.Мы договорились с Каллио о следующем: он продолжает наблюдение на местности, а Леена и я сосредоточимся на безобразиях, происходящих в нашем подъезде Ветеран Сын позвонил в агентство по продаже недвижимости. Они с женой хотят продать дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67