Новая рыночная экономика не существует вне чувства, все начинается им, им и заканчивается. Руководствуясь разумом, можно продать электробритву или кофеварку, дом – никогда! Руководствуясь разумом – обосновывают, руководствуясь чувством – продают.Так все происходит по арифметике Кесамаа.Нам необходимо убедить клиентов в том, что их решения, основанные на чувствах, в конце концов базируются на разуме. Мы должны склеить разум и чувства воедино так плотно, чтобы клиент в итоге не отделял их друг от друга.В торговле домами разум и чувство взаимодействуют следующим образом.Разум питает искусный дренаж, а чувства – яблоней. Разум питает удобное транспортное сообщение и близкие остановки, а чувство – ягодные кусты. Разум питает прошлогодний ремонт крыши, а чувство – белка, прижавшаяся к застрехе. Разум питает право на дополнительную пристройку в тридцать квадратных метров, а чувство – старая скамья-качалка на четверых.Вот так. Таких пар я сформулировал всего шестнадцать. Варьируя ими, я в любой момент закачу выступление на целый час. К сожалению, на семинарах я частенько выступаю перед теми, кто все это и без того знает. Но если бы хоть раз мне позволили выступить в зале «Хартвалл Ареены», я пригласил бы туда всех этих граждан и гражданок из автомастерских, кабаков и деревенских баров, блещущих врожденным интеллектом, которые изо дня в день с интонацией всезнания рассуждают о легкой жизни агентов по продаже недвижимости.Я бы сказал им далеко не ровным голосом: полезайте ради бога когда угодно в мою шкуру, слушайте бессмысленное бормотание старика-хозяина, сносите издевательства телефонных анонимов и влажную жару служебных тачек без кондиционеров, отвечайте на непонятные телефонные звонки среди ночи, икайте в печали продавца и муки покупателя, думайте, как толкнуть кучу дерьма, которую почему-то называют домом, семените под ливнем критических замечаний по подвальной лестнице в идиотских синих полиэтиленовых тапочках и просыпайтесь каждое утро с чувством, что если сегодня, крайний срок завтра, не сбагрить эту крысиную нору по нормальной цене новому покупателю, то месячный доход потянет тонн на пять, не больше!Мои штаны горчичного цвета свободны, только что проветрены, добро пожаловать, всезнающий финский народ!Встряхнувшись от своих размышлений, я свернул на стоянку Тебойла, вышел из машины и перевел дух. Черт возьми, Ярмо Кесамаа, если у тебя в середине лета лапоточки падают с копыт, как же ты выдержишь до Рождества? Так я рассуждал, стоя у прилавка и слушая потрескивание собственной башки.Я взял большую булочку с джемом, обосновав свой выбор усталостью. Конечно, дохловатое основание. Но я успокоил себя тем, что встреча со старым хозяином и заключение договора на продажу наверняка сожгут лишние 456 калорий. Ветеран В доме кто-то побывал. Я заметил это по покрывалу в спальне. Кто-то лежал на кровати – моей и Марты.С перепугу я сразу позвонил в полицию. А они не восприняли всерьез, спросили, пропало ли что. Нет. Тогда мы не приедем, по крайней мере, сразу. Я закричал им, что если вы не приедете, то я сам к вам приеду.Этот констебль объяснил, что совершено незаконное вторжение на объект недвижимости, принадлежащий другому лицу, но поскольку ничего не украдено, то происшедшее не соответствует признакам квартирной кражи.Почему все люди пользуются такими удивительными словами?Он спросил, нет ли следов взлома и как нарушитель попал в дом. От неожиданности я проглотил язык, когда сообразил, что дверь открыли ключом.Бросив трубку, я уселся в кресло.Даже Рейно не знает, где я держу запасной ключ. А хоть бы и знал, с какой стати вваливаться сюда, не спросив разрешения.Говорил я этому агенту не говорил, не помню.Как-то раз я доставал эти ключи, потому что не нашел своих в кармане.Но этого никто не видел.Стало страшно.Я взял плед Марты и прилег. Отдохнуть не удалось, я все время думал, что здесь лежал кто-то чужой. Я встал и еще раз хорошенько все осмотрел, не украли ли чего. Нет. Да и что здесь брать. Я спустился в подвал, все на месте. Печная дверца открыта, я ее никогда не оставляю открытой. Он сидел здесь, в моей сауне, грелся последним теплом. Хорошо еще, сука, дров не подкинул да пару не поддал. А ведь я недолго отсутствовал, пару часов. Как это он именно тогда приходил?Будь я дома, я знаю, что бы случилось. Конечно, сила уже не та, но без боя я никого в дом не пущу. Есть трость. А в прихожей еще одна. На тот случай, если наркоман забредет, я ее вырезал, потому что Марта иногда оставалась одна. Хотя этих наркоманов и нельзя бить.Рейно однажды врезал молокососу, когда тот пытался выхватить у него деньги. Хорошо, в тюрьму не засадили. Рейно. Он шел себе домой, а навстречу ему один такой с блестящими глазами. Выхватил кошелек у Рейно, а Рейно взял его за патлы да и шмякнул об дорогу. Только кумпол зазвенел. Рейно его приподнял за шкирку, а тот опять бросаться. Они совсем не чувствуют боли. Они ничего не чувствуют, вот Рейно и еще раз проделал то же самое. Башка слегка надкололась и дурная кровь вышла наружу.Этот с блестящими глазами был семнадцати лет от роду, его отец подал в суд. Рейно позвонил на телевидение, оттуда приезжала известная журналистка, беседовала с Рейно. Много было всяких камер в прихожей и проводов по всему дому, но так ничего и не показали по телику. Напрасно мы четыре месяца ждали. Рейно послал этой журналистке отрез на юбку, который от Марты остался.Слишком рано ушла Марта. Теперь я понимаю. Некому поплакаться обо всем. Хотя Марта, конечно, тяжело бы переживала, сразу бы собралась переезжать к сыну. И поспешила бы с продажей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67