ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
чьей власти должны подлежать Онуфриевский монастырь и городская Успенская церковь братства, власти ли митрополита, которому они поручены патриархом, или власти Львовского владыки.
До какой степени львовское братство имело уже значение между православными, по крайней мере в Галиции, можно заключать из письма к нему Перемышльского епископа Михаила Копыстенского (22 декабря 1592 г.). Про этого епископа, равно как про митрополита, злые люди распространили какие-то "дивные, и неподобные, и неслушные речи". Митрополит известил его об этом и советовал, чтобы он написал по поводу тех речей львовскому братству. Копыстенский для подробнейшего объяснения дела послал в Львов к братчикам своего любимого слугу, пана Александра Попеля, и просил верить ему во всем. А сам написал только, что чувствует себя во всех справах, как шляхетных, так и духовных, "годным" и готов показать это пред всеми, что желал бы и сам поехать в Львов для личных объяснений с братиями, но боится какого-то страшного своего врага, похваляющегося убить его на дороге, и что этот враг и другие его помощники всячески стараются отнять у него, Михаила, епископию и предоставить такому, который бы все церковные стяжания отдавал в их руки. В чем состояли неподобные речи про митрополита и Перемышльского епископа, против которых оправдывался последний, из письма его не видно. Но не были ли это слова самого львовского братства, которые поместили они в своем послании (от 6 февраля) к Вселенскому патриарху, что "Перемышльский епископ с женою на епископство возведен"? Во всяком случае мысль, будто это была молва о преклонности Михаила Копыстенского к унии и будто он в своем письме к львовскому братству опровергал эту именно молву, есть совершенно произвольная догадка.
Виленское Свято-Троицкое братство "размножилось": в число членов его вступили Федор Скумин, воевода новогрудский, и Богдан Сапега, воевода минский, со многими другими знатными лицами, как извещало патриарха от 6 февраля львовское братство. Средства виленского братства также увеличивались. Богдан Сапега еще в 1588 г., будучи каштеляном смоленским, подарил братству каменный дом и двор в Вильне, находившийся на Большой замковой улице пред Рыбным рынком и приносивший немалые доходы. В 1591 г. братство купило каменный дом у пана Яна Николая Нарушевича, а в следующем году получило в дар дом от одного из членов своих, кравца Яцка Кондратовича: оба дома стояли рядом, вблизи Троицкого монастыря, на противоположной стороне улицы у Острой брамы. Здесь-то поместило братство свою школу и ее учителей, во главе которых находился Кирилл, прибывший из Львова. А король Сигизмунд III освободил в 1592 г. своею грамотою братские домы от всякого постоя и других городских повинностей. Одно только важное неудобство испытывало братство: оно имело у себя свой церковный причт, но не имело своей церкви, а Троицкий монастырь, при котором оно существовало, братству не принадлежал. Еще в 1584 г., как мы видели, Стефан Баторий предоставил право на этот монастырь виленским бурмистрам, радцам и лавникам греческой веры, которые составляли особое братство, панское, или бурмистровское, или городское, но предоставил с тем, чтобы они вступили в управление монастырем только по смерти митрополита Онисифора. Когда Онисифор оставил митрополию, король Сигизмунд III приказал было (6 августа 1589 г.) немедленно передать монастырь виленским бурмистрам, радцам и лавникам, но приказ не был исполнен, вероятно, потому, что Онисифор заявил о своем праве владеть монастырем до своего живота. В следующем году, однако ж, Онисифор сам добровольно уступил монастырь названным городским властям и выдал им на то свой лист, который тогда же и вписан был в гродские книги. А в 1592 г. лист этот был представлен королю, который по просьбе виленских бурмистров и радцев и утвердил за ними навсегда Троицкий монастырь, чтобы они имели его, как и прочие виленские церкви, в своем "дозоре и подаванье" и употребляли монастырские доходы точно так, как указано было еще в грамоте короля Стефана Батория, данной им на Троицкий монастырь. Вследствие этого церковный причт Свято-Троицкого братства не иначе мог отправлять службы в церкви Троицкого монастыря, как с дозволения бурмистров, радцев и лавников, и хотя они по ходатайству братства дали это позволение, но всегда с неудовольствием смотрели на то, что братское духовенство не признавало над собою их власти, а действовало по распоряжениям своего братства. И вот в октябре 1592 г. бурмистры, радцы и лавники донесли виленскому наместнику митрополита протопопу Ивану Парфеновичу, что вызванные откуда-то Троицким братством священники Симеон и Феодосий с диаконом Герасимом вводят новые церемонии при совершении крещения и венчания. Наместник потребовал у священников отчета; они не захотели ему отвечать, а сказали только: "Мы священники братские и тебе не подчинены, но имеем своих старших - панов братчиков и их одних обязаны слушать, на это у братства есть лист, данный самим митрополитом". Тогда бурмистры решили отложить дело до приезда митрополита в Вильну и просили только отца протопопа записать о том в его урядовые книги. Ввиду таких неудобств и притеснений со стороны бурмистров Свято-Троицкое братство еще в начале октября 1592 г. испросило себе у короля новую грамоту, которою он, подтверждая все прежние права, пожалованные им братству (21 июля 1589 г.) утвердил за ним и оба новые дома и грунты, им приобретенные, и дозволил братчикам "церковь набоженства своего на тых помененных грунтах домов их братских, яковую мети похочут, муром и деревом збудовати и всяких обиходов набоженства их, водлуг звычая христианскаго, свободно и добровольно уживати".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
До какой степени львовское братство имело уже значение между православными, по крайней мере в Галиции, можно заключать из письма к нему Перемышльского епископа Михаила Копыстенского (22 декабря 1592 г.). Про этого епископа, равно как про митрополита, злые люди распространили какие-то "дивные, и неподобные, и неслушные речи". Митрополит известил его об этом и советовал, чтобы он написал по поводу тех речей львовскому братству. Копыстенский для подробнейшего объяснения дела послал в Львов к братчикам своего любимого слугу, пана Александра Попеля, и просил верить ему во всем. А сам написал только, что чувствует себя во всех справах, как шляхетных, так и духовных, "годным" и готов показать это пред всеми, что желал бы и сам поехать в Львов для личных объяснений с братиями, но боится какого-то страшного своего врага, похваляющегося убить его на дороге, и что этот враг и другие его помощники всячески стараются отнять у него, Михаила, епископию и предоставить такому, который бы все церковные стяжания отдавал в их руки. В чем состояли неподобные речи про митрополита и Перемышльского епископа, против которых оправдывался последний, из письма его не видно. Но не были ли это слова самого львовского братства, которые поместили они в своем послании (от 6 февраля) к Вселенскому патриарху, что "Перемышльский епископ с женою на епископство возведен"? Во всяком случае мысль, будто это была молва о преклонности Михаила Копыстенского к унии и будто он в своем письме к львовскому братству опровергал эту именно молву, есть совершенно произвольная догадка.
Виленское Свято-Троицкое братство "размножилось": в число членов его вступили Федор Скумин, воевода новогрудский, и Богдан Сапега, воевода минский, со многими другими знатными лицами, как извещало патриарха от 6 февраля львовское братство. Средства виленского братства также увеличивались. Богдан Сапега еще в 1588 г., будучи каштеляном смоленским, подарил братству каменный дом и двор в Вильне, находившийся на Большой замковой улице пред Рыбным рынком и приносивший немалые доходы. В 1591 г. братство купило каменный дом у пана Яна Николая Нарушевича, а в следующем году получило в дар дом от одного из членов своих, кравца Яцка Кондратовича: оба дома стояли рядом, вблизи Троицкого монастыря, на противоположной стороне улицы у Острой брамы. Здесь-то поместило братство свою школу и ее учителей, во главе которых находился Кирилл, прибывший из Львова. А король Сигизмунд III освободил в 1592 г. своею грамотою братские домы от всякого постоя и других городских повинностей. Одно только важное неудобство испытывало братство: оно имело у себя свой церковный причт, но не имело своей церкви, а Троицкий монастырь, при котором оно существовало, братству не принадлежал. Еще в 1584 г., как мы видели, Стефан Баторий предоставил право на этот монастырь виленским бурмистрам, радцам и лавникам греческой веры, которые составляли особое братство, панское, или бурмистровское, или городское, но предоставил с тем, чтобы они вступили в управление монастырем только по смерти митрополита Онисифора. Когда Онисифор оставил митрополию, король Сигизмунд III приказал было (6 августа 1589 г.) немедленно передать монастырь виленским бурмистрам, радцам и лавникам, но приказ не был исполнен, вероятно, потому, что Онисифор заявил о своем праве владеть монастырем до своего живота. В следующем году, однако ж, Онисифор сам добровольно уступил монастырь названным городским властям и выдал им на то свой лист, который тогда же и вписан был в гродские книги. А в 1592 г. лист этот был представлен королю, который по просьбе виленских бурмистров и радцев и утвердил за ними навсегда Троицкий монастырь, чтобы они имели его, как и прочие виленские церкви, в своем "дозоре и подаванье" и употребляли монастырские доходы точно так, как указано было еще в грамоте короля Стефана Батория, данной им на Троицкий монастырь. Вследствие этого церковный причт Свято-Троицкого братства не иначе мог отправлять службы в церкви Троицкого монастыря, как с дозволения бурмистров, радцев и лавников, и хотя они по ходатайству братства дали это позволение, но всегда с неудовольствием смотрели на то, что братское духовенство не признавало над собою их власти, а действовало по распоряжениям своего братства. И вот в октябре 1592 г. бурмистры, радцы и лавники донесли виленскому наместнику митрополита протопопу Ивану Парфеновичу, что вызванные откуда-то Троицким братством священники Симеон и Феодосий с диаконом Герасимом вводят новые церемонии при совершении крещения и венчания. Наместник потребовал у священников отчета; они не захотели ему отвечать, а сказали только: "Мы священники братские и тебе не подчинены, но имеем своих старших - панов братчиков и их одних обязаны слушать, на это у братства есть лист, данный самим митрополитом". Тогда бурмистры решили отложить дело до приезда митрополита в Вильну и просили только отца протопопа записать о том в его урядовые книги. Ввиду таких неудобств и притеснений со стороны бурмистров Свято-Троицкое братство еще в начале октября 1592 г. испросило себе у короля новую грамоту, которою он, подтверждая все прежние права, пожалованные им братству (21 июля 1589 г.) утвердил за ним и оба новые дома и грунты, им приобретенные, и дозволил братчикам "церковь набоженства своего на тых помененных грунтах домов их братских, яковую мети похочут, муром и деревом збудовати и всяких обиходов набоженства их, водлуг звычая христианскаго, свободно и добровольно уживати".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170