Танечка, дорогая моя, не ду-
май, что следственная работа - это; одно, а жизнь - это нечто другое.
Это все одно и то же. Ты же в следственной работе такой прием использу-
ешь чуть ли не каждый день, правда?
- Правда.
- И он срабатывает. Так почему ты думаешь, что он не сработает в пов-
седневной жизни? Прием рассчитан на человеческую психологию, и в этом
смысле он универсален. Для того чтобы все получилось, нужно только знать
правила игры и строго их соблюдать. Я эти правила знаю, и Гриша их зна-
ет, поэтому у него все получится. Он вызовет тебя и скажет, что я ему
звонил. Ты приходила ко мне жаловаться на то, что Гриша тебя не отпуска-
ет, и рассказывала о том, что Гриша - гад последний и сволочь, пьет на
работе, берет взятки и регулярно трахает на рабочем столе начальника
секретариата Свету, или как там у вас ее зовут. И я ему, конечно же, об
этом доложил. После такого он не считает возможным удерживать тебя во
вверенной ему службе, ему не нужны сотрудники-подлецы, которые готовы
оболгать начальника во имя собственных интересов, лучше пусть у него не
будет никаких следователей, чем такие. Здесь, заметь себе, хитрость но-
мер раз. Он отпускает тебя не потому, что сверху попросили или приказа-
ли, а потому, что ты оказалась последней дрянью и теперь он сам не хо-
чет, чтобы ты у него работала.
- А я скажу ему, что ничего подобного не говорила.
- Правильно. А он тебя спросит в ответ, почему он должен верить тебе,
а не мне? Я-то ему сказал, что ты его грязью поливала. И здесь у него
хитрость номер два.
- А ты действительно ему это скажешь?
- Да нет, конечно, - рассмеялся Величко. - Зачем? Правилами игры это
не предусмотрено. Я скажу ему, что ты у меня была и высказывала недо-
вольство Гришей в связи с тем, что он не отпускает тебя и не дает разре-
шения на перевод в Москву. Остальное он сам придумает. Есть только один
способ доказать, что ты в действительности ничего плохого мне про Гришу
не говорила: устроить нам очную ставку. То есть собрать нас в одном ка-
бинете и спросить меня в его присутствии, говорила ли ты мне про него
гадости. Но ведь я на такую встречу никогда не соглашусь. Я-то правила
игры знаю. Поэтому ты вынуждена будешь считать, что у Гриши есть все ос-
нования на тебя обижаться. Да, я, твой давний приятель Игорь Величко,
оказался дураком и сволочью, оклеветал тебя в глазах твоего начальника
Гриши Исакова, но убедить Гришу ты в этом не можешь, поэтому тебе при-
дется смириться с тем, что он теперь плохо о тебе думает. Ну а остальное
уже плавно вытекает из этого.
Татьяна помолчала некоторое время, с любопытством разглядывая лосня-
щееся довольством крупное лицо Игоря Величко.
- Слушай, у вас в аппарате все такие суки? - внезапно спросила она.
- Конечно, - весело подтвердил Величко. - Если бы мы тут не были су-
ками, как бы мы вами руководили, интересно знать? Ладно, нечего мне мо-
раль читать, сам не маленький. Скажи-ка лучше, запрос на твое личное де-
ло уже послали?
- Пока нет. Зачем людей напрягать, если согласие моего начальства не
получено? Как только Гриша скажет, что отпускает меня, я сразу же позво-
ню мужу, и на следующий день запрос пойдет в Питер.
- Ты держи это на контроле, - посоветовал Игорь. - Предупреди девочек
в секретариате, чтобы дали тебе знать, как только запрос придет.
- Зачем? - удивилась Татьяна. - Что это изменит?
- О, дорогая моя, тут все что угодно может случиться. Например, зап-
рос потеряется. Ты ждешь неделю, другую, месяц, два, три, а никто тебя
не вызывает. Ты уверена, что запрос давно получен и дело ушло в Москву
для ознакомления, а на самом деле никто его и не думал в Москву посы-
лать, потому что в отдел кадров запрос не поступал. На тебя грузят самые
черные дела, в том числе и опасные для жизни, ты работаешь, полагая, что
все это вот-вот кончится, а ничего еще даже и не начиналось. Допустим,
дело отошлют в Москву, там его посмотрят, скажут, что ты им подходишь, и
направят сюда запрос на откомандирование. Но запрос-то тоже может не
дойти. И никто тебя в Москву не откомандирует. Так что бди, глаз с сек-
ретариата не спускай, а еще лучше - договорись с мужем, пусть он все
запросы из Москвы, и на личное дело, и на откомандирование, берет в
собственные руки и везет сюда лично. И ты лично будешь приносить их, в
секретариат на регистрацию и относить в кадры. Поняла? Только так у тебя
есть шанс выбраться отсюда хотя бы месяца через два. А иначе прождешь
два года.
- Спасибо за науку, - грустно сказала Татьяна. - Знаешь, Игорь, меня
давно уже считают хорошим следователем, но я, вероятно, сильно оторва-
лась от жизни. Я имею в виду жизнь той системы, в которой мы с тобой ра-
ботаем. Я здорово умею играть в эти самые игры с прокуратурой, с судами
и адвокатами, но я никогда не предполагала, что между "своими" в рамках
одной системы тоже играют. Как-то не приходилось мне решать свои личные
проблемы через руководство.
- Ну-ну, не сгущай краски-то, - Величко отечески похлопал ее по пле-
чу. - Ты уж прямо монстров какихто из нас делаешь. Все люди, все челове-
ки, все нормальные. Кстати, если будет совсем туго, сделай финт ушами.
Увольняйся из органов, снимай погоны, переезжай в Москву и восстанавли-
вайся. Так многие делают, если начальство не отпускает. На гражданку те-
бя не имеют права не отпустить, по закону не полагается. Тыне думала о
таком варианте?
- Думала, - призналась Татьяна. - Но при восстановлении нужно будет
проходить медкомиссию, а я ее не пройду.
- Почему ты думаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8