Таблетка аэрона в сочетании с
таблеткой новоцефальгина давала неплохой эффект при похмельных головных
болях и тошноте.
Он уже вышел из ванной, достал заветные лекарства и приготовился запить их
водой, как зазвонил висящий на кухонной стене телефон. Баглюк решил не
подходить. Разговаривать сил не было. Звонки все не прекращались, а
телефонная розетка была неразъемной. Чтобы отключить телефон, нужно было
брать в руки отвертку, садиться на корточки, вывинчивать шурупы и
отсоединять клеммы. О таких сложных процедурах Валентин в его нынешнем
состоянии и помыслить не мог. Более того, аппарат был старый, регулятор
громкости звонка давно сломался, так что и сделать звук потише никакой
возможности не было. Разве что пойти в комнату и принести подушку... Да что
с ней делать, с подушкой этой? Телефон-то висит на стене, а не стоит на
горизонтальной плоскости. Нет уж, лучше снять трубку, а то у него от этих
душераздирающих звонков сейчас судороги начнутся. О Господи, зачем он вчера
столько пил!
- Алло, - умирающим голосом пробормотал в трубку Баглюк, надеясь сойти за
тяжелобольного и тем самым смутить настырного абонента.
- Валентин Николаевич? - послышался совершенно незнакомый голос.
- Да, я вас слушаю, - откликнулся Баглюк, представляя себя в этот момент
на сцене в роли Маргариты Готье в финале.
- Вас заинтересует материал об убийстве?
- Смотря о каком.
- Убийство совершено вчера. А убитый - осведомитель Петровки. Вспомните, в
ряде газет прошли публикации о том, что милиция вербует людей, использует
их, а потом бросает, как отработанный материал. Осведомитель становится
никому не нужен, более того, даже тайна его имени перестает охраняться. И
вот результат. Почему-то ваша газета, такая популярная и любимая
москвичами, эту тему ни разу не затронула. Вам это что, неинтересно?
Баглюк стал быстро оживать. Пожалуй, он еще не в финале пьесы, когда
Маргарита умирает от чахотки. Действие отодвигается ближе к середине.
- Нам это интересно, но у нас не было материала. Таких случаев, о которых
вы говорите, было немного, и каждый раз другие газетчики оказывались
первыми. А когда материал неэксклюзивный, это уже все не то.
- Тогда тем более вас это должно заинтересовать, - произнес незнакомый
собеседник. - Потому что вы - первый, кто узнал, что убитый вчера Никита
Мамонтов был осведомителем и состоял на связи у сотрудника отдела по борьбе
с тяжкими насильственными преступлениями.
- Но мне нужны доказательства, - осторожно сказал Баглюк. - Вы же знаете,
наша газета и без того была втянута в несколько судебных процессов из-за
публикаций, построенных на непроверенных данных.
- Разумеется, - спокойно ответил незнакомец. - Доказательства я вам
предъявлю. Мы будем договариваться с вами о встрече, или вы хотите
подумать?
- Я хочу понять, в чем состоит ваш интерес. Почему вы предлагаете материал
именно нашей газете и именно мне? И что вы хотите взамен?
- Объясню. Ваша газета - единственная из ежедневных Изданий, где могут
потянуть материал такой степени сложности. Конечно, в "Совершенно секретно"
или "Криминальной хронике" есть профессионалы, которые лучше вас разберутся
в материале и подадут его более эффектно, но эти издания выходят раз в
месяц. А остывшее блюдо теряет всю свою привлекательность. Теперь что
касается моего личного интереса. Я работаю в правоохранительных органах, и
мне небезразлична судьба агентурно-оперативной деятельности. К сожалению,
при существующем сегодня положении вещей судьба эта незавидная. И я хочу
сделать все, чтобы переломить сложившуюся тенденцию, в том числе и
организовать кампанию в средствах массовой информации, которая заставила бы
наших руководителей наконец задуматься о том, что система раскрытия
преступлений и розыска преступников разваливается на глазах.
Это показалось Баглюку убедительным. Во всяком случае, ему уже приходилось
встречать таких людей, которые пытались бороться за идею при помощи
скандалов в прессе. Правда, эти идеи были всегда политическими, а не сугубо
профессиональными... Зато материальчик можно будет сделать - прелесть!
Пальчики оближешь.
* * *

Юра Коротков приходил на работу очень рано. Обстановка дома была
невыносимой, и он обычно старался встать, позавтракать и уйти до того, как
проснется жена, чтобы не нарываться на очередной скандал и не портить себе
настроение на весь день. Сегодня он тоже пришел пораньше и уже без четверти
восемь сидел в кабинете, который занимал вместе с Колей Селуяновым, и
переписывал на чистые листы ту информацию, которую сумел собрать за
вчерашний день. Информация эта записывалась по ходу на самые разнообразные
клочки и обрывки бумаги, сигаретные пачки, обертки из-под шоколадок и
прочие "бумажные носители".
В десять минут девятого звякнул внутренний телефон.
- Юрий Викторович, - послышался голос Мельника, - зайдите ко мне.
Коротков с удивлением глянул на часы и отправился к начальнику. Владимир
Борисович встретил его ледяным молчанием. Только швырнул на длинный стол
для совещаний какую-то газету и встал у окна, повернувшись к Короткову
спиной. Юра взял газету, недоуменно пробежал глазами по заголовкам и
наткнулся на тот, который был выделен ядовито-зеленым маркером: "Трупы на
свалке". Материал был приличным по объему, занимая целый "подвал" на второй
полосе. И начинался довольно эффектно.
- Он мне сказал: "Я знаю, что это ты убил. Может быть, я не сумею это
доказать, но я все равно это точно знаю..."
Красивый оборот, не правда ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24