Открыв дверь в свой кабинет, он увидел Зеленина, который и не подумал
уходить после отбытия высокого начальства. Более того, он явно собирался
немедленно начать работу ад новой концепцией. Уже и бумаги разложил, и
схемы Какие-то на столе появились. Стоянов неодобрительно хмыкнул про себя.
Сразу видно, его заместитель ни одного дня "на земле" не работал, хотя
служил в силовом ведомстве и погоны носил. У практических работников
испокон веку существовало непреложное правило: получив указание, не
торопись исполнять, возможно, его еще отменят. А вот у тех, кто за
письменными столами сидит да в аппаратные игры играет, у них-то другие
правила. Делай быстрее, потому что кто первым доложил, тот и прав. Кто
более оперативно подготовит бумагу, с тем начальство и согласится. Трудно
Стоянову с Зелениным работать, разные они, совсем разные. Александр
Петрович Зеленин - книжный червь, теоретик, бумажная душа. А Стоянов всю
жизнь землю ногами топтал, преступников своими руками задерживал да за
горло брал. Так, бывало, крепко брал, что раскалывались они аж до самой
задницы, как гнилые орехи. А этот... Что он понимает в оперативной работе?
Что он понимает в вербовке? Разве он знает, как заставить человека
подчиниться и не дергаться?
- Ну что, выслуживаться собрался? - Стоянов не сумел скрыть злой насмешки.
- Едва получил указание, уже кинулся исполнять?
Зеленин поднял на него хмурый взгляд. Это всегда было загадкой для
Стоянова: как человек с таким круглым румяным лицом, словно самой природой
предназначенным для широкой приветливой улыбки, ухитряется постоянно
выглядеть хмурым, озабоченным и словно обращенным внутрь себя. Причем такое
выражение лица сохранялось у Зеленина даже тогда, когда он пребывал в
прекрасном настроении.
- Надо начинать работу прямо сейчас, - ответил Зеленин спокойно, будто не
замечая злой иронии своего начальника. - Два дня - не так много, как тебе
кажется. Можешь мне поверить, я за свою жизнь делал десятки разных
концепций, это очень трудоемкая работа.
- Не морочь голову, - буркнул Стоянов, усаживаясь за стол напротив
заместителя. - За полчаса все сделаем.
- Да?
Зеленин быстро сложил свои бумажки, убрал в папку и встал.
- Тогда делай. Через два дня положим Василию на стол две концепции, одну -
твою, другую - мою.
- Сядь, - резко приказал Стоянов. - Концепция должна быть одна. Он сам
сказал. Нечего строить из себя обиженного. Чего ему в голову вступило
концепцию какую-то требовать? Первый набор прекрасно провели и без
концепции. Просто приняли решение и выполнили его. Ты, что ли, воду мутишь
своими псевдонаучными выкрутасами?
Зеленин молча сел и уставился на него своими непонятными глазами.
- Ладно, давай начинай, раз ты уж такой крупный специалист по концепциям,
- смилостивился начальник. - И в первую очередь найди мне решение, как
избежать ошибок при наборе наших кандидатов. А потом уж поговорим о том,
как строить обучение.
- Надо начинать не с этого, - возразил Зеленин, снова открывая папку и
вытаскивая свои схемы и записи.
- А с чего же?
- С определения цели. Мы должны четко понимать, чего хотим добиться,
какого специалиста получить в итоге. Потом продумать, как его подготовить,
чему и как учить. Потом прикинуть, каким должен быть человек, чтобы он смог
успешно пройти курс, научиться всему тому, чему мы хотим его научить, а
после окончания учебы хорошо работать. И только потом думал" о том, где и
как такого человека найти. Иными словами, мы должны разработать три модели.
Первая - модель выпускника-специалиста. В нее входит перечень необходимых
знаний и умений, а также наличие хорошей подкладки под легендирование.
Вторая - модель обучающегося, или, если хочешь, курсанта. Здесь у нас
должен быть перечень требований к его психологическим, физическим и
интеллектуальным характеристикам, которые позволят ему успешно пройти курс.
И третья модель - модель кандидата. После того, как мы с тобой разработаем
эта три модели, мы начнем думать о том, как первую модель превращать во
вторую, а вторую - в третью. Иными словами, выработаем принципы поиска,
вербовки и обучения. Вот так, Гриша, создаются концепции. Только так, и
никак иначе. А то, что ты можешь сочинить за полчаса, годится для сортира.
Стоянов с трудом подавил в себе закипающую злость. Он понимал, что его
заместитель прав. Но признаваться в этом вслух смертельно не хотелось. И
дело было даже не в том, что не хотелось соглашаться лично с Зелениным.
Вопрос стоял куда шире. Двадцать четыре года он отдал практической работе в
уголовном розыске. Почти четверть века. И все эти годы не подлежало
сомнению, что наука - это туфта, детские игрушки для тех, кто хочет носить
погоны и получать за это деньги, но не хочет заниматься грязной,
изматывающей и опасной для жизни работой. Для таких вот "сынков", "зятьев"
и "любовниц" и придумали науку в системе МВД, создали специально теплые
местечки. Денежные и необременительные. Какая в ловле преступников может
быть наука? Ну только что у криминалистов. Химия там всякая, биология и
прочие вещи, полезные для проведения экспертизы. А все остальное - чистое
надувательство, пустое сотрясение воздуха в промежутках между получением
зарплаты.
И что же теперь, признавать превосходство и правоту человека, который всю
жизнь корпел за столом, сочиняя научные безделицы? Нет, ни за что.
Ни за что? А как же Мамонтов и Парыгин? Это очевидные провалы, и в карман
их не спрячешь. Придется соглашаться и сочинять вместе с Зелениным эту
дурацкую концепцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24