Подойдя к Короткову, Настя со всего размаху поставила бутылку на
стол, так что посуда задребезжала.
- Я не пью шампанское, - громко сказала она. - И не присылайте мне
его больше. Вам понятно?
- А что вы пьете? - так же громко спросил Коротков, не вставая с мес-
та. - Я бы хотел хоть чемнибудь доставить вам удовольствие.
- Если хотите, можете меня поцеловать, прямо здесь и сейчас, но
только один раз, и с условием, что вы больше не будете мне надоедать.
- Ну и стерва же ты, - шепотом произнес Коротков, растягивая губы в
улыбке.
Настя поняла, что он имел в виду. Он был немного ниже ее ростом, но
туфли на каблуках сделали разницу между ними весьма существенной. Она
усмехнулась, понимая, что на них смотрит весь ресторан, наклонилась,
сняла туфли и сразу стала заметно ниже, почти сравнявшись с Коротковым,
который был обут в зимние ботинки на толстой подошве. Юра шагнул к ней,
обнял, положив одну руку на ее спину, а другую - на затылок. Его лицо
медленно приближалось, и Насте захотелось зажмуриться и отступить. Но
отступать было некуда. Губы его были твердыми и прохладными, и, несмотря
на всю нелепую двусмысленность (или двусмысленную нелепость?) ситуации,
она не могла не признать, что целуется Юрка хорошо. Боже мой, они были
знакомы восемь лет, они работали в одном отделе, Коротков неоднократно
бывал в гостях у Насти и Алексея, выплакивал на ее плече свои обиды по
поводу любовных неудач. И вот теперь за много километров от Москвы в
ресторане провинциальной гостиницы они целуются на глазах у изумленной
публики только лишь потому, что кто-то охотится за освободившимся из
мест лишения свободы Павлом Сауляком. Чудны дела твои, милицейская
жизнь!
Коротков оторвался от ее губ, галантно поцеловал ее руку и спокойно
сел на место. Настя не торопясь надела туфли на семисантиметровых каблу-
ках, обворожительно улыбнулась и двинулась в обратный путь к своему сто-
лику.
Сауляк сидел неподвижно, вертя в руках маленькую вилку для десерта и
не сводя с нее глаз. Настя кинула взгляд на его тарелку и отметила, что
он почти ничего не съел, кроме того единственного кусочка языка.
- Послушайте, Павел, я понимаю, что у вас могут быть свои принципы и
соображения, но вы должны поесть. В конце концов, то, что нам с вами
предстоит, не является прогулкой по дачному участку, и совершенно неиз-
вестно, где и когда мы с вами сможем поесть в следующий раз. Меньше все-
го мне хотелось бы, чтобы у нас с вами возникли проблемы изза ваших не-
умных прихотей и выходок.
- Значит, вы уверены, что из-за ваших выходок у нас проблем не будет?
- спросил он, не отрывая взгляда от серебряной блестящей вилочки.
Ух ты! Заметил, значит. А сидел как каменное изваяние, даже головы не
повернул, когда она объяснялась с Коротковым.
- Из-за моих выходок проблемы будут лично у меня, вам понятно? К вам
это никакого отношения не имеет. А вот если у вас начнутся проблемы со
здоровьем, то я на своих плечах вас не вытяну. Между прочим, этот чело-
век тоже вами интересуется, хотя изо всех сил делает вид, что интересу-
ется исключительно мной. А я делаю вид, что верю ему. Так может быть, вы
все-таки соизволите отступить от своих принципов и разъяснить мне хотя
бы в самых общих чертах, кто это так усердно пытается вас достать?
Сауляк поднял на нее глаза, и Настю внезапно окатила жаркая волна. Ей
не хотелось шевелиться, ноги и руки словно налились свинцом, веки стали
опускаться. В эту секунду ей стало совершенно все равно, ответит ли ей
Сауляк и если ответит, то что именно. Ей стало безразлично, сумеет ли
она выполнить задание и довезти его до Москвы, до генерала Минаева.
Больше всего на свете ей сейчас хотелось спать...
Она собрала все силы и стряхнула с себя оцепенение. Ей даже показа-
лось, что все это ей привиделось. Сауляк сидел напротив нее, крутя в
пальцах серебряную вилочку, и глаза его по-прежнему были прикованы к
блестящему кусочку металла.
- Пойдемте отсюда, - резко сказала она, поднимаясь.
Вытащив из вазы розовые гвоздики, она подошла к столу Короткова и
швырнула цветы ему в лицо. Идя к выходу, она снова чувствовала на себе
взгляды, одни - насмешливые, другие - осуждающие, третьи - восхищенные.
Но она точно знала, что по меньшей мере одна пара глаз смотрит ей в спи-
ну с настороженным недоумением.
- Кто она такая? Откуда взялась? - нервно выкрикивал Григорий Вален-
тинович Чинцов. - Вы хоть что-нибудь сумели о ней узнать?
- Очень многое, Григорий Валентинович, - докладывал помощник Чинцова,
- но сведения такие противоречивые, что трудно понять, каким из них мож-
но верить, а каким - нет. Ее фамилия - Сауляк, Анастасия Павловна Сау-
ляк. Вероятно, это его жена или родственница. Паспортные данные я взял у
администратора гостиницы в Самаре, но проверить еще не успел. Те, кто
наблюдают ее в Самаре, утверждают, что у нее очень много денег и она ими
разбрасывается не считая. По-видимому, с Сауляком у нее был какой-то
конфликт, потому что они не кинулись друг к другу, когда он вышел из зо-
ны. Она явно в чем-то оправдывалась, а он ее снисходительно слушал. По-
хоже, он не ждал, что она будет его встречать. Особа крайне неуравнове-
шенная и экзальтированная, способная на эксцентричные выходки. В общем,
женщина с очень нестандартным поведением. И я думаю...
- Ну-ну, - подбодрил помощника Чинцов, - выкладывай, какие у тебя
есть идеи.
- Я думаю, что она может быть одной из тех...
- Да?
Чинцов нахмурился, задумчиво потер пальцем переносицу, потом налил в
стакан из толстого стекла минеральной воды и сделал несколько больших
глотков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23