- А почему тебе пришла в голову такая мысль?
- Поведение какое-то необычное. И потом, если они родственники, то
это тем более возможно. Вы же знаете, это передается на генетическом
уровне. И я подумал, Григорий Валентинович, что если эта женщина ничего
не знает, то ее можно было бы использовать. Булатников в свое время ис-
пользовал Павла, а мы используем ее. Надо только выяснить, как много она
знает и не опасно ли оставлять ее в живых.
- Ты не о том думаешь, - сердито откликнулся Чинцов. - Надо в первую
очередь думать о том, не опасно ли от нее избавляться. Ты как ребенок,
которого поманили конфеткой, и он уже забыл о том, что нужно делать уро-
ки. Наша задача сегодня - заставить Павла замолчать навсегда. А эта кра-
сотка путается у нас под ногами, она засекла машину, и хотя номера на
ней были съемные, но рожи-то у наших людей в этой машине были настоящие.
Поэтому пренебрегать ею как свидетелем мы с тобой не можем. Мы должны
решить, можно ли ее убирать вместе с Павлом или надо ждать, пока они на-
конец расстанутся. А ты вместо этого начал вынашивать какие-то дурацкие
замыслы, как бы ее использовать. Не надо нам ее использовать, пойми ты
это наконец своими куриными мозгами. Нам нужно Павла заткнуть. И все.
- Хорошо, Григорий Валентинович.
До ужина они просидели в номере, не обменявшись ни словом. Настя ле-
жала на диване в гостиной, уставившись в потолок, а Павел ушел в
спальню, и, чем он там занимался, Настя не знала. В семь часов она под-
нялась с дивана и без стука вошла в спальню. Сауляк стоял возле окна и
внимательно наблюдал за улицей, хотя уже стемнело. Интересно, что он там
может видеть?
- Надо идти в ресторан, - холодно сказала Настя. - Пора ужинать.
- Вы удивительно прожорливы, - усмехнулся Павел.
- Вы что же, по-прежнему отказываетесь от еды?
- Я не голоден.
- Не морочьте мне голову, - устало откликнулась она. - Хотите строить
из себя супермена, который может неделями обходиться без еды и питья, -
ради Бога, только не в ущерб тому делу, которое мы с вами вместе должны
сделать. Дайте - мне спокойно довезти вас до Москвы - и можете голодать
хоть до второго пришествия.
- Кстати, о нашем общем деле. Как вы собираетесь посадить меня на са-
молет без паспорта?
- Со справкой полетите. Вам же дали справку об освобождении.
- Но лететь по справке - это все равно что плакат на грудь повесить:
"Я - Сауляк". Вы же хотите довезти меня в целости и сохранности или я
что-то не так понимаю?
- Не ваше дело, чего я хочу, - грубо ответила Настя. - Полетите по
справке. Мне надоели ваши выкрутасы, мне платят, в конце концов, за ра-
боту, которую я выполняю, а не за то, чтобы я терпела ваш характер. Меж-
ду прочим, чтобы вас вытащить отсюда живым и невредимым, мне пришлось
отказаться от роли, о которой я давно мечтала. Но вы, по-моему, не стои-
те такой жертвы.
- Вы отказались от роли? Вы актриса?
- Представьте себе. Мало того что уголовница, так еще и актриса.
Впрочем, актрисой я стала раньше, чем загремела на нары.
- Я думал, вы частный детектив или что-то в этом роде.
- Надо же, оказывается, голодание благотворно сказывается на умствен-
ной деятельности. Вы еще о чем-то думаете. А я, черт вас возьми, Павел
Сауляк, думаю только о том, как бы замылить глаза вашим преследователям
и не дать им поднять на вас руку. И было бы очень неплохо, если бы вы
тоже думали именно об этом, а не о моей печальной биографии. Кстати,
имейте в виду, что по документам я ношу вашу фамилию.
- Зачем? Для чего это нужно?
- А вы подумайте. Раз вы такой принципиальный и не хотите есть, так
хоть подумайте. Ладно, выйдите из спальни, мне нужно переодеться.
Павел вышел.
Настя быстро стянула брюки и свитер, достала из шкафа колготки, ми-
ни-юбку и трикотажную майку с глубоким вырезом. Вид у нее в этом наряде
был дешево-потаскушечный, но с этим придется смириться. Она достала кос-
метичку и добавила яркости спокойному дневному макияжу.
Сауляк ничего не сказал по поводу ее внешнего вида, и Настя оценила
его сдержанность. Она была сама себе противна. Герман Валерьянович был
тут как тут, только они переступили порог ресторана. Вечером публика
здесь была другая. Наряду с обитателями гостиницы, спустившимися просто
поужинать, можно было увидеть и "крутых", и "деловых", и местных прости-
туток - полный ресторанный набор среднего пошиба. В зале стоял ровный
гул, но Настя знала, что в восемь часов начнут работать музыканты, и
тогда от шума и грохота будет уже не спастись. Но ей придется это выдер-
жать, как приходилось выдерживать два дня перед этим.
Она взяла у официантки меню и не открывая протянула Павлу.
- Сделайте заказ, будьте любезны.
- Но я не знаю ваших вкусов, - возразил он, пытаясь вернуть ей меню.
- А я не знаю ваших. Не спорьте, пожалуйста.
Мне казалось, мы с вами договорились.
Официантка стояла рядом, держа наготове карандаш и блокнот, и Настя
злорадно подумала, что в ее присутствии Сауляк выпендриваться не будет.
Какой бы ни был у него неуступчивый и тяжелый характер, но раз он был
агентом генерала-комитетчика, то должен четко представлять себе ту чер-
ту, до которой еще можно любоваться собственной сложностью и неординар-
ностью, а после которой - уже нельзя, иначе получится во вред делу. При-
сутствие постороннего человека - официантки - и было этой чертой. Павел
сделал заказ, почти не раздумывая, закрыл меню и отдал его официантке.
- Теперь не обессудьте, если что не так, - произнес он, когда девушка
отошла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23