- Вам придется есть то, что принесут.
- Съем. - Настя пожала плечами. - В отличие от вас, я всеядна и неп-
рихотлива. Просто удивительно, что за два года в зоне вы сохранили рав-
нодушие к еде. Нука посмотрите, где там мой Ромео? Не пришел еще?
- Нет, - ответил Сауляк сразу же.
"Попался, - подумала Настя. - Ты бы хоть ради приличия зал оглядел.
Теперь понятно, что ты искал глазами Короткова с той самой секунды, как
мы только вошли в ресторан".
На этот раз Сауляк съел все, что было заказано, но делал он это с та-
ким видом, словно отбывал каторгу. Или он действительно не испытывал го-
лода, или притворялся, но зачем нужна эта игра, Настя не могла понять.
Ровно в восемь часов на эстраду вышли музыканты. Певица, одетая в ка-
кое-то немыслимое платье черного цвета с металлическими заклепками, под-
несла к губам микрофон и начала петь на русском языке известную фран-
цузскую песню. Голосок у певицы был хиленький, и владела она им плохова-
то, но популярность мелодии сделала свое дело, и на пятачке перед эстра-
дой сразу же начали переминаться с ноги на ногу танцующие пары. Настя
задумчиво курила, глядя на них, и вполголоса напевала ту же самую песню,
только на языке оригинала.
- Вы же говорили, что не знаете ни одного иностранного языка, - не
удержался Сауляк.
"Второй раз попался, - сосчитала Настя. - Прогресс налицо".
- Я сказала неправду, - ответила она, безмятежно улыбаясь и глядя в
лицо Павлу. Ей хотелось поймать его глаза, но они все время куда-то ус-
кользали.
- Зачем же? Какой смысл в этой лжи?
- Меня это развлекает. А вы имеете что-нибудь против?
- А все остальное - тоже ложь? И срок за мошенничество, и новая роль?
- А вот этого я вам не скажу. Во всяком случае, пока. Судя по всему,
вы еще не научились отличать правду от лжи.
- А вы? Научились?
- Давно, - рассмеялась Настя. - Если вам интересно, я как-нибудь
расскажу вам, как это делается. А сейчас я попрошу вас пойти со мной
танцевать.
- Я не танцую, - быстро ответил Сауляк.
- А меня это не интересует. Это вы можете рассказывать девушке, кото-
рая вам не нравится, но хочет, чтобы вы с ней потанцевали. А когда я
прошу, вы должны вставать и идти со мной. Более того, я попрошу вас быть
ласковым со мной до такой степени, чтобы это бросалось в глаза окружаю-
щим. Вам понятно?
- Это исключено. И не просите.
- Вы что-то путаете, Павел Дмитриевич, - сказала она ледяным тоном. -
Опасность угрожает вам, а не мне. И слушаться должны вы меня, а никак не
наоборот. Я вам скажу, что мы с вами сейчас будем делать. Мы будем тан-
цевать, потом вы обнимете меня и поцелуете, а я дам вам за это по морде,
после чего мы спокойно вернемся за столик, возле столика вы поцелуете
меня еще раз, чтобы все видели. И только потом мы сядем. Вы все запомни-
ли?
- Я не буду этого делать, - глухо сказал Сауляк, откинулся на спинку
стула, скрестил на груди руки и закрыл глаза.
- Вы будете это делать, потому что так нужно. И если вы не понимаете,
зачем это нужно, мне придется вам объяснять, хотя это не очень-то при-
лично - объяснять такие примитивные вещи человеку с вашей биографией и
вашим опытом.
- Что вы хотите сказать? - спросил он, не открывая глаз. - О каком
опыте вы говорите?
- Об опыте работы с Булатниковым.
- Я не намерен это обсуждать. Тем более с вами.
- Прекрасно. Я тоже не хотела бы затрагивать эту тему, но вы меня вы-
нудили. Поэтому как только закончится перерыв, мы с вами пойдем танце-
вать и разыгрывать спектакль.
- Я не буду вас целовать.
"Отлично. Значит, танцевать ты уже согласен. Еще один шаг на пути
прогресса".
- Вам придется.
- Нет.
Настя протянула руку и ласково погладила его пальцы. Веки его дрогну-
ли, но глаза остались закрытыми.
- Пашенька, - сказала она тихим и необычно мягким голосом. - Пожа-
луйста, милый, сделай это. Ради меня. Я очень тебя прошу.
Веки приподнялись, между редкими ресницами мелькнули ослепительные
полоски белков, щеки, казалось, ввалились еще глубже, но губы чуть за-
метно шевельнулись в слабом подобии улыбки.
- Хорошо. Пойдемте.
Музыканты заиграли новую песню, перед эстрадой уже толпилось довольно
много народу, и танцевать можно было только тесно прижимаясь друг к дру-
гу. Настя закинула руки на плечи Павлу, тогда как он довольно грубо по-
ложил ладони на ее ягодицы, обтянутые короткой юбкой.
- Э, полегче, - тихонько попросила она. - Это уже слишком серьезно.
- А я не шучу. Вы сами этого хотели.
- Я хотела вовсе не этого, вы прекрасно это понимаете. Должны пони-
мать.
- Посмотри на меня, - потребовал он, и Настя с каким-то неприятным
чувством отметила, что он наконец обратился к ней на "ты". Она подняла
голову и наткнулась глазами на его взгляд.
- Ты хотела этого, - тихо и медленно говорил Павел, крепче и крепче
сжимая ее ягодицы. - Ведь ты же хотела именно этого, не так ли? Ты хоте-
ла этого с того самого момента, когда целовалась со своим поклонником
днем в этом ресторане. Ты целовалась с ним, а хотела, чтобы на его месте
был я. Ты и сейчас этого хочешь. Ну, признайся же, признайся, и тебе
сразу станет легче. Скажи, что ты хочешь меня.
Она впала в оцепенение, подобное тому, которое охватило ее за обедом.
Руки вмиг стали горячими и какими-то слабыми, ей казалось, что она даже
шариковую ручку в пальцах не удержит. Слова уже бились в горле, рвались
на язык, и она была уверена, что произнесет сейчас: "Да, я хочу тебя", и
ей сразу станет легче, и все будет хорошо, ну просто отлично. Его тихий
монотонный голос завораживал, увлекал ее в какую-то темную, страшную пу-
чину безволия, его холодные пальцы уже сжимали ее бедра под юбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23