..
Она сделала последнее усилие, вырвалась из его рук и залепила ему по-
щечину. Никто не обратил на них внимания, музыка звучала оглушающе гром-
ко, пары были заняты сами собой. Павел легко перехватил ее руку и сжал
кисть с такой силой, что у нее выступили слезы. Он сделал еще одно лег-
кое, почти незаметное движение, нажав на болевую точку, и Настя опусти-
лась на колени, не удержав равновесия. Теперь уже внимание к ним было
привлечено, танцующие расступились, в дверях показались головы вышибал,
готовых по первому знаку кинуться наводить порядок. Павел подал ей руку
и помог встать. Они дошли до своего столика, провожаемые удивленными
взглядами, и молча уселись. Краем глаза Настя заметила Короткова. Она
подняла руку, подзывая официантку.
- Позови Германа, - бросила она, не глядя на девушку.
Через несколько минут к ним подбежал услужливый метрдотель. Настя
открыла сумочку и вынула из нее три купюры по пятьдесят тысяч.
- Пошлите кого-нибудь, пусть купят цветы. Розовые гвоздики для меня и
желтые - вон на тот столик, где мой поклонник сидит. И побыстрее.
Герман схватил деньги и умчался.
- Я вас не понимаю, - произнес Сауляк.
"Ну вот, наконец-то, - с облегчением подумала Настя. - Наконец-то ты
заговорил со мной первым, а не просто отвечаешь на мои назойливые вопро-
сы. Наконец-то ты чего-то не понимаешь. Дело сдвинулось, но видит Бог,
это стоило мне... И синяк теперь на руке будет".
- Чего вы не понимаете? - устало спросила она, машинально поглаживая
болезненно ноющее место на запястье.
- Зачем вы покупаете цветы, которые вам не нравятся?
- Затем, что я никогда не покупаю цветы, которые мне нравятся. Цветы,
которые мне нравятся, мне дарят люди, которые хотят сделать мне что-ни-
будь приятное.
- Это не ответ.
- Другого не будет.
- А желтые гвоздики вам нравятся?
- Нет. Я вообще гвоздики не люблю, никакие.
- Значит, они нравятся вашему Ромео?
- Откуда я знаю, что ему нравится. - Она равнодушно передернула пле-
чами.
- Тогда зачем...
- Не знаю, - оборвала она Павла. - Низачем. Я же не спрашиваю, зачем
вы это сделали там, возле эстрады. Сделали, потому что захотели или пос-
читали нужным сделать, вот и весь ответ. И я не считаю себя вправе тре-
бовать от вас отчета, почему это вы решили поступить так или иначе. Ре-
шили - значит, решили. Как решили - так и поступили.
- Вы весьма демократичная особа, должен вам заметить.
- Увы, нет. Я анархистка, сторонница абсолютной свободы. Главным об-
разом, я имею в виду свободу принятия решения. Поэтому не пристаю к вам
с вопросами и не собираюсь отчитываться перед вами по поводу цветов. Ес-
ли вы наелись, мы можем возвращаться в номер.
- А как же цветы? Их ведь еще не принесли.
- Принесут в номер.
Настя расплатилась по счету, и они снова поднялись на третий этаж. За
стодолларовую бумажку Елизавета Максимовна записала в журнал, что в по-
лулюксе живут двое, и новая дежурная, сидящая на посту на третьем этаже,
ничего у Насти не спросила, только проводила ее недоброжелательным
взглядом.
- Вы будете спать в спальне, - сказала она Павлу не терпящим возраже-
ний тоном.
Он ничего не ответил, только молча кивнул. Настя быстро прошла в
спальню, взяла свою одежду и скрылась в ванной, чтобы переодеться. Она с
остервенением намыливала лицо, смывая слишком яркую косметику, потом за-
лезла под душ. После горячего душа она снова влезла в свои любимые джин-
сы, натянула майку и свитер и почувствовала себя гораздо лучше.
Войдя в комнату, она сразу увидела огромный букет, валяющийся на жур-
нальном столике. Павел сидел в кресле, и Настя ничуть не удивилась, что
он снова сидит с закрытыми глазами, скрестив руки на груди и закинув но-
гу на ногу. Похоже, это была его любимая поза, и только так он чувство-
вал себя комфортно и удобно.
- Давайте ложиться спать, - сказала она. - Вы, наверное, устали.
- Нет.
- А я устала. И хочу лечь.
Сауляк поднялся и не говоря ни слова вышел в спальню. Настя пошла
следом за ним, сняла постельное белье с одной из кроватей и, вернувшись
в гостиную, постелила себе на диване. Погасив свет, она сняла обувь и
свитер и нырнула под одеяло, оставшись в джинсах и в майке. Мало ли как
жизнь повернется, вдруг придется вскакивать и нестись куданибудь сломя
голову.
Она знала, что вряд ли сможет заснуть, когда совсем рядом, в нес-
кольких метрах от нее, находится человек, источающий непонятную, но
весьма ощутимую опасность. Но хотя бы просто полежать, спокойно полежать
и подумать. Она знала, что должна последовательно перебрать в памяти
все, что произошло за сегодняшний день, шаг за шагом, слово за словом,
чтобы составить хоть какое-нибудь представление о том, что такое Павел
Сауляк.
В спальне было тихо, похоже, Павел даже не вертелся с боку на бок.
Внезапно она услышала, как скрипнула кровать, потом раздались едва слыш-
ные шаги и открылась дверь, ведущая из спальни в гостиную.
- В чем дело? - спросила Настя вполголоса.
- Хочу задать вам один вопрос. Можно?
- Можно.
- Вы очень испугались там, в ресторане?
"Ах ты, подонок! - подумала Настя почти что с умилением. - Ты что же,
сукин сын, эксперименты на мне ставил? И теперь умираешь от любопытства,
потому что не понимаешь, получилось у тебя или нет. И до такой степени
тебя любопытство разбирает, что ты даже поступаешься своими долбаными
принципами и первым задаешь мне вопросы. Ты даже уснуть не можешь, так
тебя разбирает".
- Не столько испугалась, сколько удивилась, - ответила она вполне
дружелюбно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23