Александр Семенович меньше всего думал
о том, как помочь другу, ибо проработал в органах внутренних дел столько
лет, что привык в первую очередь думать о деле, во вторую - об интересах
своего ведомства и о собственных интересах, а о дружбе - в третью, а то
и в четвертую. Если Антон ничего не преувеличил и не передернул, то это-
го Сауляка могут или похитить, или шлепнуть сразу же после того, как он
переступит порог колонии. Если убьют - черт с ним, Сауляк - не фигура,
не депутат, не народный артист и не журналист, известный своими скан-
дальными разоблачениями. Его убийства никто даже и не заметит. Но если
похитят, то кто знает, с какой целью. И кто знает, как много известно
этому парню. Два года, которые Сауляк провел в колонии, он молчал и си-
дел тихонечко, как мышка за печкой, стало быть, своими горестными знани-
ями не пытался купить себе свободу. Поэтому вряд ли он начнет по
собственной воле болтать, оказавшись по другую сторону тюремных ворот.
Мало ли какие причины у него есть для молчания, но совершенно очевидно,
что они есть, и слава Богу. А вот если кто-то захочет эту информацию ис-
пользовать, то парня нужно будет похитить и развязать ему язык. Пос-
ледствия, с одной стороны, непредсказуемы, но с другой - просчитываются
легко, ибо начинается предвыборная гонка. Президент обещал не позднее 15
февраля объявить, будет ли он баллотироваться на второй срок. Стало
быть, до 15 февраля еще есть возможность повлиять на его решение. Уж не
нашлись ли желающие сделать бывшего агента разменной картой?
Совещание закончилось около пяти часов, в половине седьмого в учреж-
дение, находящееся в Самарской области и имеющее сложный буквенно-цифро-
вой код, ушла шифротелеграмма, и генерал Коновалов решил подождать отве-
та, прежде чем действовать дальше.
Ответ на шифротелеграмму пришел через три дня и ничем Александра Се-
меновича не порадовал. Фразы были гладкие, казенные, привычные, ни гла-
зу, ни уму зацепиться не за что. За время отбывания наказания Сауляк Па-
вел Дмитриевич, 1951 года рождения, осужденный в марте 1994 года по
статье 206 части 3 УК РСФСР и приговоренный к двум годам лишения свободы
с отбыванием наказания в колонии общего режима, ничем особенным не выде-
лялся. С "отрицаловкой" не якшался, но и с администрацией не сотрудни-
чал. Добросовестно трудился в пошивочном цехе, где осужденные создавали
непревзойденные творения портновского дела - брезентовые рукавицы и па-
латки. Нарушений режима не допускал, посылок и писем не получал, на сви-
дания к нему никто не приезжал. Вопрос об условно-досрочном освобождении
им не ставился, но никаких особых оснований к этому и не было. Да, дис-
циплину соблюдал, но признаков того, что он осознал свою вину, раскаялся
и искупил ее трудом, не наблюдалось. Замкнут, нелюдим, в контакт ни с
осужденными, ни с представителями администрации не вступал. Сауляк был
арестован 4 февраля 1994 года, соответственно, срок лишения свободы ис-
числялся с момента заключения под стражу и 3 февраля 1996 года истекал.
Прочтя этот маловразумительный текст, генерал Коновалов пожал плеча-
ми. Он точно знал, что так, как написано, просто не бывает. Не может на-
ходящийся в колонии человек спокойно и мирно трудиться и ни с кем не
конфликтовать и не контактировать. Либо его должна прикрывать админист-
рация, либо он должен входить в группировку вокруг какого-нибудь лидера,
в так называемую семью. В любом другом случае конфликты и контакты неиз-
бежны, и Сауляк должен был как минимум два-три раза дать в морду ко-
му-нибудь, причем не слегка, а как следует, чтобы от него отстали, и по-
лучить за это пятнадцать суток штрафного изолятора, а то и все тридцать.
Однако в ответе, пришедшем из колонии, было черным по белому написано,
что нарушений режима за осужденным Сауляком не числится, а конфликтных
отношений с другими осужденными у него нет, и это наводило Александра
Семеновича на грустную мысль о том, что либо сотрудник оперчасти, сос-
тавлявший ответ, ничего не понимает в своей работе, либо тут что-то не
чисто. Пожалуй, Антон Минаев прав, за этим Сауляком нужно присмотреть.
Еще день ушел у Александра Семеновича на то, чтобы решить, какими си-
лами попытаться прикрыть загадочного агента-хулигана. До 3 февраля оста-
валось семь дней. Не так уж много, чтобы как следует подготовить комби-
нацию, а ведь ее еще надо было придумать... И генерал Коновалов позвонил
человеку, которому, как он считал, он мог доверять полностью. Он позво-
нил в управление уголовного розыска ГУВД Москвы, начальнику отдела по
борьбе с тяжкими насильственными преступлениями полковнику Виктору Гор-
дееву.
Настя Каменская давно уже не мерзла так отчаянно, как в эту зиму. В
течение нескольких предыдущих лет температура в зимние месяцы крутилась
вокруг нуля, под ногами постоянно было сыро и слякотно, сапоги протека-
ли, а форточки в помещениях можно было держать открытыми круглые сутки.
В этом году природа опомнилась и решила показать, что такое зима, чтобы
народ не забывал.
По утрам Насте было холодно вылезать из-под одеяла, и это только до-
бавляло ей страданий, потому что вообще утренний подъем был для нее ме-
роприятием трагическим, особенно если за окном еще было темно. Вскочив с
постели, она бежала на кухню, зажигала газ во всех четырех конфорках,
после чего мчалась в ванную и становилась минут на десять - пятнадцать
под горячий душ, ожидая, когда организм соизволит проснуться, а в кухне
станет тепло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23